– Прямо по курсу местечко под названием Мескаль-Спрингс, – сказал он. – Как твой адвокат, советую тебе искупаться.
Я замотал головой.
– Нам абсолютно необходимо попасть в отель «Минт» до окончания регистрации. Иначе самим придется платить за номер-люкс.
Мой адвокат закивал.
– Только давай забудем про хрень с Американской мечтой, – попросил он, роясь в саквояже. – Великая самоанская мечта – вот что важно. Полагаю, настало время пожевать промокашку. Этот дешевый мескалин давно уже выветрился, и не знаю, сколько еще смогу выносить запах этого чертова эфира.
– А мне нравится, – возразил я. – Надо намочить этой дрянью полотенце и положить его на пол у педали газа, чтобы пары всю дорогу до Лас-Вегаса мне в нос били.
Он перевернул кассету. Радио вопило: «Власть Народу – прямо сейчас», политический шлягер Джона Леннона, опоздавший лет эдак на десять.
– Бедолага сунулся не в свое дело, – заметил мой адвокат. – Берясь за серьезное, эта шпана только путается под ногами.
– Кстати, о серьезном. По-моему, пришло время заняться эфиром и кокаином.
– Забудь про эфир, – сказал он. – Давай заначим, чтобы пропитать им ковер в гостиничном номере. Но вот, на… Твоя половинка солнечной промокашки. Просто разжуй как жвачку.
Я взял промокашку и съел. Адвокат неуклюже возился с солонкой, в которой был кокс. Открыл ее. Рассыпал. Матерясь, стал хвататься руками за воздух, когда нашу тонкую белую пыль взметнуло и разнесло по трассе через пустыню. Над «Большой красной акулой» взметнулся дорогостоящий смерчик.
– Господи ты Боже! – взвыл он. – Только посмотри, как нас Бог наказал!
– Это нас не Бог наказал, – взревел я. – Это нас ты наказал. Ты же просто наркокоп какой-то! Я с самого начала тебя раскусил, свинья ты легавая!
– Выбирай выражения, – обиделся он. И внезапно ткнул мне в нос толстым черным «Магнумом 357». Эдаким курносым кольтом «Питон» с конусным барабаном. – Здесь стервятников туча. Они еще до рассвета тебя обглодают.
– Ах ты, сволочь! Вот погоди, доберемся до Вегаса, я из тебя отбивную сделаю. Как по-твоему, что с нами сделает наркокартель, когда я нарисуюсь с наркоагентом-самоанцем?
– Замочит нас обоих. Дикарь Генри меня знает. И вообще, я же твой адвокат. – Тут он дико расхохотался. – Ты же наглухо обкислочен, идиот. Просто чудо будет, если мы сумеем добраться до отеля и зарегистрироваться, прежде чем ты в дикую тварь превратишься. Ты к такому готов? Зарегистрироваться в отеле Вегаса под фальшивым именем с намерением совершить крупное мошенничество и с головой, наглухо забитой кислотой? – он снова заржал, потом зажал ноздрю и потянулся к солонке, нацеливаясь тонкой зеленой трубочкой из двадцатибаксовой купюры прямо в остатки порошка.
– Сколько у нас времени в запасе? – спросил я.
– Может, полчаса, – ответил он. – Как твой адвокат, советую гнать со всей дури.
До Лас-Вегаса было всего ничего. Сквозь синеватую дымку пустыни проступали очертания отелей-небоскребов: главный ориентир – «Сахара», затем «Американа» и угрюмый «Тандерберд» – скопище серых прямоугольников вставало вдалеке из кактусов.
Полчаса. Укладываемся впритык. Нашей целью была здоровенная башня отеля «Минт» в самом центре. И если не доберемся туда, пока держим себя в руках, то подальше* к северу, в Карсон-сити, есть еще тюрьма штата Невада. Один раз я там уже побывал, но исключительно взять интервью у заключенных, и возвращаться туда мне не хотелось бы ни под каким видом. А значит, выбора не было: вызов брошен, и плевать на кислоту. Продраться через бюрократическую ахинею, загнать машину в гараж отеля, охмурить администратора, пообщаться с коридорным, расписаться за пропуска для прессы, – и все это липа, махровая нелегальщина, мошенничество чистой воды, но, разумеется, крайне необходимые.
«УБЕЙ ТЕЛО, И УМРЕТ ГОЛОВА»
Эта строчка по непонятной причине появилась в моей записной книжке. Может, в связи с Джо Фрэзером? Интересно, а он вообще жив? Говорить-то способен? Я видел тот бой в Сиэтле – в жуткой давке за четыре места от губернатора, если брать вниз по рядам. Как ни крути, болезненное переживание, истинный конец шестидесятых: Тим Лири в плену у Элдриджа Кливера в Алжире, Боб Дилан стрижет купоны в Гринвич-Виллидж, оба Кеннеди убиты мутантами, Оусли складывает салфетки на Терминал-Айленде и, наконец, невероятно, но факт – Мухаммеда Али сбросил с пьедестала гамбургер в обличие человека, мужик на пороге смерти. Подобно Никсону, Джо Фрэзер победил наконец по причинам, которые люди вроде меня отказываются понимать – во всяком случае, вслух.
Но то была совсем другая эпоха, выгоревшая и бесконечно далекая от похабной реальности мерзкого года от рождества Господа нашего Иисуса Христа, 1971-го. Многое изменилось за эти годы. И сейчас я ехал в Лас-Вегас как редактор раздела мотоспорта симпатичного глянцевого журнальчика, заславшего меня туда на «Большой красной акуле» по причинам, которые никто не удосужился объяснить.
– Просто посмотри, как там и что, – сказали мне, – а дальше уже наше дело…
Конечно. Посмотреть как там и что. Но когда мы прибыли в отель «Минт», мой адвокат оказался не способен ловко справиться с процедурой регистрации. Нам пришлось стоять в очереди со всеми остальными: учитывая наши обстоятельства, задача сверхсложная. Я все твердил себе: «Спокойно, не шуми, ничего не говори… Отвечай, только когда тебя спрашивают: имя, должность, от какого издания. Ничего лишнего, игнорируй страшную дурь в башке, делай вид, что ничего такого не происходит…»
Нет слов, чтобы описать ужас, охвативший меня, когда я наконец прорвался к портье и начал невнятно бормотать. Все мои отрепетированные фразы развеялись под каменным взглядом тетки за стойкой.
– Привет, – начал я. – Меня зовут, хм-м… А, Рауль Дьюк… Да, конечно, в списке. Бесплатный завтрак, предельная мудрость, полное освещение в печати… почему бы и нет? Со мной мой адвокат, и я, разумеется, понимаю, что его имени в списке нет, но да, мы должны получить люкс, да, на самом деле это мой водитель. Мы с самого бульвара Сансет гнали на «Большой красной акуле», и теперь время десерта, так? Да. Просто проверьте список и сами увидите. Не волнуйтесь. Какие тут счеты? Что дальше?
Тетка и глазом не моргнула.
– Ваш номер еще не готов, – сказала она. – Но вас искали.
– Нет! – возопил я. – За что? Мы еще ничего не успели натворить!
Ноги у меня стали как резиновые. Ухватившись за стойку, я практически на ней повис. Тетка протягивала мне конверт, но я отказывался его брать. Лицо у нее трансформировалось на глазах: распухало, пульсировало… Выпятились жуткие зеленые челюсти и клыки. Мурена! Смертельно ядовитый угорь! Отпрянув, я врезался в моего адвоката, который крепко схватил меня за руку и взял протянутый конверт.
– Я разберусь, – пообещал он женщине-мурене. – У этого человека больное сердце, но у меня хватает лекарств.
Я доктор Гонзо. Немедленно приготовьте нам номер. Мы будем в баре.
Женщина пожала плечами, а он повел меня прочь. В городе, полном отъявленных психов, кислотного торчка никто даже и не заметит.
Протолкавшись через переполненный вестибюль, мы нашли свободные
