разговорный можно за два года, а полностью овладеть — только через шесть лет. И все-таки лимитированный — это не так уж и плохо. Сегодня я могу без напряжения сформулировать любую свою мысль и меня каждый поймет. Хотя хотелось бы, конечно, изъясняться более виртуозно. И без акцента. Хотя, опять же, наш славянский прононс люб американскому уху. Об этом все здесь хором утверждают. Ведь это не испанский или индийский, а тем более китайский или, что еще хуже, арабский… Короче, вы меня поняли… А я закрываю глаза и пытаюсь поверить в это безоговорочно.
Первое место, куда я отправилась со своим сертификатом, был дом престарелых и инвалидов. Меня взяли сразу. Нет, схватили с руками и ногами. Правда, и здесь мне пришлось сдавать еще один экзамен. Письменный. Я тяжело вздохнула (как надоели эти тесты!), но делать было нечего, я сконцентрировалась и правильно ответила на все вопросы. Потом два дня мне крутили видеофильмы и рассказывали и показывали, как нужно здесь работать. Потом началась работа. Я была счастлива и несчастна одновременно. Наконец, я что-то делаю, получаю деньги и все это при хорошем расписании. Но как же тяжело и нудно было трудиться на этой благородной ниве!!!
Но вначале о том, что такое рядовой американский дом престарелых и инвалидов. Как вы догадались, здесь обитают больные или одинокие старики. Комнаты на двоих, трехразовое питание, медицинское обслуживание, культурная программа, несколько раз в месяц поездки в церковь и магазин… Мое мнение — это рай для немощных. Уход очень хороший. Видела здесь людей, которые десятилетия лежат парализованными — и ни одного пролежня. Все сыты, умыты, не обделены вниманием. Куча всяких механизмов, приспособлений для передвижений и манипуляций. Словом, человек в тяжелейшем состоянии продолжает относительно полноценно и достойно жить, не являясь при этом обузой для детей и родных. Но американцы как огня боятся домов престарелых. Наверное, потому что они очень семейные люди и уход из-под одной крыши с близкими так для них трагичен.
Работала я в доме престарелых три недели. Кормила стариков с ложечки и меняла им памперсы, одевала их и обувала, пересаживала с кровати в инвалидную коляску, перестилала постели, приносила лед и воду и т. д, и т. д., и т. д. И все бы ничего, если бы не тяжелейшая физическая усталость (семнадцать пациентов — это вам не шуточки). И жуткое однообразие… Когда, после смены, я возвращалась домой, то у меня было чувство, что по мне потопталось стадо гиппопотамов. А завтра нужно снова идти под их копыта или что там у них на ногах (или лапах)… И был вопрос: как люди здесь работают годами, когда даже мне, при хорошей физической подготовке и при огромном желании сворачивать горы, это не под силу? Ларчик, как оказалось, открывался просто. Когда я сказала менеджеру, что эта работа очень тяжелая и не для человеческого организма, она посоветовала мне принимать таблетки, которые снимают мышечную и костную усталость. Их, оказывается, глотают почти все сотрудники, работающие физически. Но, конечно, это был не выход из положения. По крайней мере для меня. Да, ты можешь проглотить таблетку и почувствовать облегчение. Но ведь нагрузка на твое тело при этом не уменьшается и в один прекрасный момент эта замедленного действия сработает. Что же дальше?.. Именно в этот момент, когда я рассуждала о тяжестях американской жизни, у нас дома и зазвонил телефон… Я сняла трубку и остолбенела. Милый женский голос предлагал мне в ближайший понедельник прийти на собеседование по поводу работы в самый большой городской госпиталь. Я даже не спросила на радостях, как они узнали обо мне и с какой стати меня туда приглашают. Как потом выяснилось, моя инструкторша из колледжа стала там работать и, узнав, что им нужны CNA, меня порекомендовала. За что ей огромное, искреннее спасибо.
Меня взяли в госпиталь с испытательным сроком на три месяца. Первый месяц нас, новых сотрудников, усиленно всему обучали. Начиная с того, как соблюдать технику безопасности и заканчивая тем, как разговаривать по телефону, не говоря уже о профессиональных навыках. Нас учили даже тому, как нужно улыбаться, как брать за руку больного, как вести себя с коллегами. Я не могла прийти в себя от удивления! Мой рот был постоянно открыт! И это обычный госпиталь, в обычном небольшом городе. До чего же все-таки эти буржуины молодцы! О людях, которые вели все эти курсы и читали лекции, хочется сказать несколько слов отдельно. Трудно было поверить, что это не артисты. Прекрасно поставленные голоса, эмоциональная мимика, продуманный макияж, прическа, каждая складочка в одежде. Абсолютная доброжелательность, юмор. Теперь мне понятно, почему так долго и тщательно здесь идет отбор на хорошие вакансии…. Естественно, нас опять мучили экзаменами и всякими зачетами, но за все платили и даже кормили бесплатно. Потом две недели я работала с наставницей, которая непосредственно ввела меня в курс дела в нашем отделении. Работа там оказалась по сравнению с домом престарелых — детским лепетом на лужайке.
Госпиталь меня поразил и влюбил в себя с первой минуты. Настолько все умно и рационально придумано и устроено. А какая чистота, комфорт, уют! Здесь работает более тысячи сотрудников во всех подразделениях. А это не только непосредственно госпиталь, но и две поликлиники, роддом, онкологический центр, оздоровительно-реабилитационный центр, скорая помощь, санавиация, аптека… А каких только вспомогательных служб здесь нет: инженерная, компьютерная, охранная, хозяйственная… Чего только внутри не понастроено: кафе, магазин, церковь… Все перечислить просто невозможно. А каких только льгот для работников не предусмотрено! Это и прекрасные страховки, и оплачиваемые отпуска и больничные, и почти бесплатное посещение спортивного центра, и абсолютно бесплатная вакцинация и обследование в лабораториях госпиталя… Тебя полностью берет под опеку охранный отдел. То есть они будут защищать тебя не только в стенах больницы, но даже дома и на улице. И если у тебя возникли какие-то сложности, например, с бывшим бойфрендом или с соседом, то абсолютно незачем обращаться в полицию, достаточно связаться с работниками госпитальной охранной службы… Немного остановлюсь на взаимоотношениях в коллективе. Здесь не поощряются дискуссии на производственную тему. Здесь не принято обсуждать, кто как работает. И это правильно, потому что такие разговоры рано или поздно перерастают в склоки. Но свои претензии и точку зрения ты всегда можешь высказать в отделе жалоб. Если не хочешь «светиться» или боишься нажить врагов, то можешь общаться с этой службой анонимно. Но собрания и всякие летучки проводятся в госпитале постоянно.
Отношения между сотрудниками очень демократичные и вежливые. В обед за одним столом сидят и менеджеры, и уборщицы. Не слышала чтобы за спиной кто-то сказал плохо о ком-то, хотя не исключаю, что это возможно. Как-то одна барышня пыталась нелестно говорить о коллеге. Ее никто не стал слушать, объяснив это тем, что завтра она то же самое может сказать о каждом за их спиной… Нерадивых работников здесь долго не держат. За те пять месяцев, что я работаю, уволили троих. Но без скандала и нагнетания обстановки. И опять же не вдруг. До этого несколько раз их приглашали к начальству, разговаривали. Увольняют в основном за прогулы и за недобросовестное отношение к обязанностям…
Наше отделение рассчитано на 20 пациентов. Здесь лежат люди преклонного возраста, кто имеет государственные страховки. А такие страховки дают всем, кто старше 70-ти лет или имеет инвалидность. Лежат с разными диагнозами. Есть и раковые больные, и после трансплантаций и ампутаций, после инсульта… Лечение отличное, уход выше всяких похвал… Больных, при необходимости, заново учат ходить, разговаривать, пользоваться ложками и вилками… Вы не поверите, в штате отделения есть даже человек, который играет с больными в бинго или домино, чтобы им не скучно было время коротать на больничной койке. Разумеется, у каждого больного отдельная палата с душем, туалетом, телефоном, телевизором… Постельное белье меняют ежедневно и вообще, если кто-то заметил малейшее пятнышко на простыне. У каждого индивидуально разработанная диета, меню составляется ежедневно с учетом пожеланий хворающих.
Медработники работают в три смены. На 20 пациентов — 3 ассистента медсестры, 2 медсестры, старшая медсестра в каждую смену. Плюс всякие специалисты — радиатераписты, кардиопульманологи, те, кто проводит гемодиализ и еще множество всяких узких спецов… Ну и доктора. У каждого больного он свой… Ух, прямо устала все перечислять. Вы, наверное, тоже утомились…
О больных. Не знаю, может, я идиотка, но я их всех люблю. И поражаюсь им постоянно. Был у меня один дед, 101 год. Ему провели сложнейшую операцию на тазобедренном суставе. Ни одной жалобы, прекрасный аппетит, на лице постоянная улыбка. Ушел из больницы своим ходом. И, вообще, американцы очень терпеливые, мягкие и лояльные. Ну хоть бы один выразил какое-нибудь недовольство чем-то! Так нет, только «спасибо»! Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Еще четко помню одного дедушку. Он у нас в отделении умирал от старости. Был в сознании до последней минуты. Я к нему постоянно заходила и пыталась чем-нибудь помочь. Он был спокойным и доброжелательным, решал кроссворды все время. Буквально уже перед самым концом на мой очередной вопрос: «Нужно ли что-нибудь?», — ответил: «Нет,
