Апокалипсис Welcome

– Спокуха, брат, – сонно ответил второй. – Никого здесь нет.

Достав из-под шапки бумагу, он начал сворачивать ее в трубочку.

– У нас тут что – Амстердам? – спросил Дьявол пиар-директора. – По-моему, чуваки вообще не поняли, и где они, и что происходит. Судя по качеству травы, ребята живут в полном отрубе еще с прошлой недели.

– Но это же официальные лица! – заступился пиар-директор. – Неужели вы ничего не слышали о растаманах? Напрасно. Растафарианство – клевая религия. Ее фанатом был Боб Марли. Там до фига намешано – и музыка регги, и влияние эфиопского православия, песнопения, вводящие в транс, обрядовое курение травы. А дреды – это львиная грива – олицетворяют львов колена Иудина, как в «Апокалипсисе»[48].

– Бля буду, – сделал вывод Дьявол. – Они скоро под героин религию придумают. Реально страшно подумать, к чему движется этот мир.

Сатана исчез в режущей глаз вспышке, полыхнувшей фиолетовыми искрами. Собравшиеся в плотный кружок деятели трех конфессий, утерев лбы, с облегчением прочли молитвы различной направленности.

– Он, конечно, кошмарная тварь, – добрым шепотом высказался раввин. – И я, вот лично я, предложение отвергаю, не глядя. Но раз уж мы все равно его отвергнем, то почему бы, чисто теоретически, это не обсудить? Потому что, знаете ли, сто миллионов евро – это такая хорошая цена.

– И девочки, – облизнулся священник западной церкви.

– И бесплатная водка, – в тон ему добавил представитель восточной.

Все трое переглянулись. Их лица отражали взаимопонимание.

Глава IV. «Дельфийская пыль» (Пятница, проспект Мира)

Произведя над собой величайшее усилие, Малик оторвал от пола разбитое лицо. Герой- любовник был изуродован до неузнаваемости: оба глаза заплыли, губы расквашены в сплошную кровавую кляксу, рот заполнился осколками зубов. Он потерял счет времени – едва черный цвет синяков на коже приобретал чуть более светлый оттенок, Кар принимался бить его снова. Так грамотно и жестоко, как умел только он один, – в лицо, грудь, живот, мошонку. Удары сыпались градом, мозг сотрясали вспышки слепящей боли: имей Малик возможность умереть, он скончался бы уже через десять минут после начала экзекуции. Незнакомец занял нейтральную позицию, предоставив Кару разбираться с Маликом, он по- хозяйски налил себе коньяку и удобно устроился на лимонном диване, с детским любопытством поочередно созерцая все четыре экрана. Работали только НТВ и СТС – видимо, по инерции. Первый канал, продержавшись три дня на ток-шоу, не получив инструкций из замолкшего Кремля, в итоге отключился. Новости транслировали в прямом эфире высадку небесного десанта: белозубые ангелы в голубых беретах, с улыбками а-ля «Макдоналдс», сноровисто монтировали из мешков с песком и колючей проволоки КПП в различных частях планеты. Не прошло и минуты, как последовал репортаж из Киева, где ангелы (уже без демонстрации улыбок), используя водометы, загоняли в вагоны племена печенегов – для транспортировки на Страшный Суд. Представитель пресс-службы Рая по телемосту давал краткий и строгий комментарий о бессмыслице сопротивления суду Божьему ввиду его судьбоносной неотвратимости. Отсыревшие печенеги страшно визжали, осыпая ангелов дождем из пылающих стрел. Князь Святослав (из черепа которого печенежский хан Куря когда-то недальновидно сделал чашу для пиров[49] ) с безопасного расстояния показывал втиснутому в вагон хану средний палец. Следующим шел репортаж с Рублевского шоссе – туда свозили VIP-персон со всего мира, прибывающих на Страшный Суд. Мельком показали бомжующего Сталина: обросший бородой, зажав в руке закопченную трубку, тот спал прямо на улице, завернувшись в казенное одеяло. Перед камерой с цыганским гомоном, визгом и смехом пробежали все 218 наложниц бухарского эмира Сейида Алима, выжившего с личной дачи одну гламурную писательницу вместе с мужем-футболистом. Голый Столыпин плавал в бассейне нефтяного олигарха, а экс-президентша Жаклин Кеннеди, не выпуская из губ сигареты, костерила пунцовую мэрскую жену за безвкусицу, называя «отстойным фуфлом» трехэтажный коттедж из бриллиантов. В самый пикантный момент новости прервались рекламой.

– Домашние удивляются – есть ли у меня секрет? – бойко рассказывала зрителям крашеная блондинка в фартуке. – Что эдакого я кладу в бульон, делая его таким вкусным? Секрет прост – мне помогает Дьявол! Стоит лишь обратиться к нему с просьбой, и суп уже готов! Запомните – только офис Дьявола принимает ваши молитвы, исполняя заветные желания! Так для чего же тогда нужен Бог? Мой выбор очевиден – я посылаю Рай в задницу! Участвуй в нашем смс-голосовании: пришли слово «Дьявол» на номер шестьсот шестьдесят шесть!

Экстаз блондинки заглушила новая серия сильных тупых ударов. Ферри, почесав заросший бородой подбородок, безрадостно посмотрел на часы.

– Может быть, достаточно? – с неприязнью спросил он у озверевшего Кара. – По-моему, парень давно получил свое. Хватит молотить его, как грушу.

Намотав волосы Малика на руку, Кар с размаху треснул того носом об пол. Раздался сокрушительный хруст. Прерывисто дыша, Кар обернулся.

– Ты чего дурочку валяешь, Ферри? – прохрипел он. – Разве не видишь, что случилось? Эта тварь подставила нас. Хуже и быть не может – мы находимся на грани катастрофы. Я тебе уже на пальцах все объяснил, сколько еще раз нужно сказать? Он женился на невесте — понятно? И не сказал нам ни слова. Глянь на тот снимочек в золотой рамке, что стоит на шкафу. Фотка сделана с неделю назад, и у него на пальце обручальное кольцо — наверное, сразу после похорон. А вот совсем другое фото, днем позже, – и кольца уже нет. Ты помнишь, эта сука уронила стакан, когда показали невесту? Он ее узнал. Не удерживай меня. Я не остановлюсь, пока не забью ублюдка до смерти…

– Мудак ты, Кар, – шепелявил Малик, двигая вспухшими губами. – Я же сейчас не могу умереть. Да, виноват, знаю… испугался, как мальчик, что вы мне не поверите… Но, вспомни – я первый поднял вас на шухер по поводу невесты… навел на все адреса… что бы вы вообще без меня делали? Mea culpa[50] – каюсь, блин. Прекрати драться… нам надо думать, как ее искать.

– Он прав, – вмешался Ферри. – Остынь, Кар. Мы зря теряем время.

– Искать? – взревел Кар. – Найдем мы ее, как же! Скажи он, что это его жена: мы взяли бы сучку тепленькой уже через час. Придя с кладбища, она просто сидела бы на квартире у муженька и ждала, пока я прилечу из Турции с гостем, жаждущим с порога заключить новую знакомую в жаркие объятия. Теперь же, по причине редкой тупости кое-кого, невеста знает: мы ищем ее по адресам знакомых и подруг. Но даже это херня, Ферри. Самое страшное – наши опасения подтвердились. За ней пришли те, кто планирует нам помешать. Как же теперь мы отыщем девчонку? И все из-за этого козла…

В приступе бесконтрольной ярости он трижды ударил Малика лицом об пол – по лимонным обоям потекли красные капли. Его пальцы разжались – голова избитого юноши с деревянным стуком уткнулась в желтую половицу. Зашатавшись, Кар бессильно опустился рядом с ним, сев в лужу крови.

– Прости, Ферри, – прошептал он. – Ты прав – я не в себе. Я не перенесу второго круга, если операция вдруг сорвется. Сойду с ума. Меня измучили чертовы видения. Когда все кончится, вашу мать? КОГДА ЭТО КОНЧИТСЯ?

Малик заплакал. Он сыпал отборными проклятьями на родном языке – в свой же собственный адрес, и его умершие (а теперь, несомненно, воскресшие) родители ужаснулись бы грязным ругательствам, несущимся с губ их милого мальчика. Ферри присел рядом с ним, положил руку на плечо – успокаивая плачущего, он произнес пару слов на том же самом языке.

– О, как трогательно. – Незнакомец обратил к ним молочно-белое лицо. – Спасибо за шоу, я сполна насладился замечательным зрелищем: превосходное театральное слияние дружбы и ненависти. Теперь же, когда вы завершили вашу мелодраму столь горьким финалом, я поведаю нечто сладостное. Но, прежде всего, прошу рассказать: из каких дебрей взялся тот малосимпатичный господин с черной кожей, чей рот служит ульем для сотен насекомых-мутантов? Видите ли, я интересуюсь не просто так. Порадую вас, коллеги, я запросто смогу определить убежище невесты с точностью до