горе, в любой трагедии уже содержится зародыш будущего счастья. Нужно только уметь его увидеть.
Но как донести эту истину до рыдающей женщины, сидящей передо мной и полностью находящейся во власти тяжелейших переживаний? В таком состоянии человек не способен соображать, не способен думать. Но иного пути, кроме как заставить его думать, не существует. Посему все-таки попробую.
– Лариса, вам когда-нибудь доводилось слышать, что, когда почва уходит у вас из-под ног, это означает старт. Как на Байконуре.
Похоже, такого поворота разговора Лариса не ожидала. Недоумевающий взгляд. Но рыдать перестала. Хороший знак.
– Да, как на космодроме. Стартовая площадка для новых успехов.
Лариса задумывается. Отлично, теперь мыслительные процессы у нее доминируют над эмоциями. Пора сворачивать беседу в конструктивное русло…
Вся история началась лет двадцать тому назад, когда Лариса вышла замуж за своего однокурсника. Замуж нужно выходить один раз и навсегда – Лариса твердо была убеждена в этом. Это казалось таким очевидным, об этом рассказывали добрые и хорошие книги и фильмы. И отношения между супругами должны быть нежными и теплыми, сохраняясь такими на всю жизнь. «…И жили они долго и счастливо и умерли в один день».
Да взять, к примеру, ее родителей. Они и в свои семьдесят во время прогулки продолжают держаться за руки, как юные влюбленные.
К выбору своей будущей половины Лариса тоже подошла очень основательно. Сергей, будущий муж, ухаживал за ней несколько лет: цветы, романтические свидания, походы в театр, в филармонию, долгие беседы на отвлеченные темы.
Наконец Лариса приняла предложение руки и сердца. И вот – свадьба. А через год у Ларисы и Сергея родился первенец.
Потекла размеренная супружеская жизнь. Муж уверенно шел по ступенькам карьерной лестницы. Лариса вела хозяйство и занималась с малышом. А через несколько лет и сама пошла работать. Все шло хорошо. Живи и радуйся.
Все изменилось с распадом СССР. На зарплату государственных служащих прожить стало невозможно. Но и рисковать всем не хотелось. Поэтому на семейном совете было принято следующее соломоново решение: муж продолжает делать карьеру – с при – целом на будущее. А Лариса, у которой обнаружилась коммерческая жилка, займется материальным обеспечением в настоящем: а именно частным предпринимательством.
Как показала жизнь, это решение было оптимальным.
Отгремело, отшумело бурное начало 90-х, жизнь мало-помалу начала стабилизироваться.
У мужа Ларисы появляется собственная адвокатская контора. Туда же идет работать и сама Лариса.
Доход семьи рос. Скоро они уже смогли позволить себе собственный дом за городом.
Статус Сергея требовал соответствующего имиджа. Забота об этом легла на Ларису. Она же занималась ремонтом офиса и материальным обеспечением работы адвокатской конторы, равно как и прочими организационными вопросами.
Прошло несколько лет. Сергей стал известнейшим в городе адвокатом, в числе клиентов которого были влиятельные политики и бизнесмены. Успех по-прежнему сопутствовал семье.
И тут с безоблачного неба грянул гром…
– К нам на работу пришла новая сотрудница, выпускница юридического факультета. И я заметила, что муж все чаще стал задерживаться на работе, все меньше говорить со мной об общих делах. Совсем перестал интересоваться сыном. И я поняла: случилось то, чего я опасалась всю жизнь. Я постарела и стала мужу неинтересна. И он нашел себе молодую. С одной стороны, я его понимаю: все мужчины у нас в конторе только о ней и говорят: и умница, и красавица… Ну, вы же знаете этих мужиков-кобелей: если длинные ноги и грудь четвертого размера, то уже и умница, и талант, и специалист хороший…
– А раньше ваш муж на работе часто задерживался? – решаюсь я перебить Ларису.
– Конечно! Он же адвокат! Это предполагает совершенно ненормированный рабочий день.
– И раньше вас это не беспокоило?
– А отчего это должно было меня беспокоить? Эта девица у нас раньше не работала.
Стоп! Налицо противоречие. А был ли, как говорится, мальчик? Вернее, девочка. Точнее, любовница-красавица, специалист-юрист? С длинными ногами от ушей и грудью четвертого размера? Короче говоря, а не плод ли Ларисиного воображения эта любовница? Может быть, и нет никакого романа у мужа Ларисы с его сотрудницей?
– Лариса, у вас есть какие-либо доказательства их связи?
– Разумеется! Представляете, Анжелика, эта тварь до того обнаглела, что несколько раз звонила нам домой. По вечерам! Я и не подозревала, пока однажды она не позвонила, когда Сергей был в ванной. Я сняла трубку и… Тут уж я не выдержала и сказала Сергею: коль завел себе любовницу, то имей хотя бы мужество в этом признаться.
– И что?
– Да ничего! Не хватило у него мужества! Сперва вообще все категорически отрицал. А потом вдруг разозлился и обозвал меня маразматичкой и перезрелой дурой. Мол, от безделья у меня крыша поехала, представляете! Такое заявить! И кому – мне! Я ему и заявила: с предателем и трусом я больше в одну постель не лягу. С тех пор и спим в разных комнатах. Но за перезрелую дуру я ему еще отомщу – для себя я это твердо решила – рано или поздно я его все-таки выведу на чистую воду. И пусть после он посмеет посмотреть мне в глаза…
С тех пор смыслом жизни Ларисы стало желание во что бы то ни стало поймать мужа на горячем. Уличить, так сказать. Сперва она пробовала следить за ним сама. Но во всяком деле нужно умение. Техникой скрытой слежки Лариса не владела, поэтому обратилась в частное детективное агентство. Именно результаты трудов нанятого «Холмса» сейчас веером лежали передо мной на столе.
Лариса и сама чувствовала, что «доказательная база» явно слабовата. Ни один снимок не мог однозначно свидетельствовать о любовной связи между Сергеем и молодой сотрудницей. Фотообъектив равнодушно фиксировал обычные взаимоотношения двух людей, занятых общим делом: начальника и подчиненной.
Тогда Лариса отправилась к магам, ясновидящим, астрологам. Увы, мастера свечей и карт Таро исправно всматривались в хрустальные шары, шелестели гороскопами и несли кто во что горазд.
Не помогли и умудренные жизнью подруги. Ничего нового, кроме того, что «все мужики сволочи», они сказать не могли. А категорический совет: «Да брось ты этого козла» Ларисе решительно не подходил.
Но более всего угнетала перспектива того, что со временем все придется рассказать родителям. Ее отец и мать, сумевшие сквозь всю жизнь пронести незапятнанными свои отношения, попросту не поняли бы дочь. И наверняка бы осудили ее.
Лариса упросила Сергея ничего не говорить ее родителям. Во время редких визитов они старательно разыгрывали роль добропорядочных супругов. Но от этого на душе становилось только тяжелее. Поэтому и посещения родителей свелись к необходимому минимуму.
И не только в вынужденном лицедействе было дело. Изображая из себя любящую жену, Лариса поневоле мысленно переносилась в прошлое, когда они с Сергеем действительно были счастливы.
Даже дом, в котором они жили, перестал восприниматься Ларисой как свой, ведь как может ощущаться своим помещение, которое тебе приходится делить с чужим человеком, трусом и предателем.
В конце концов Лариса пошла к психологу. Тот долго рассказывал ей об особенностях предклимактериче-ского периода и о различиях в характере протекания женского и мужского климакса. Увы, это не помогло.
