литературу враги народа — агенты фашистских разведок, подвязавшиеся в научно-исследовательских учреждениях и государственном аппарате.
Вождь, прочитав эти слова, взял в руку красный карандаш и, подержав его, бросил поперек текста. «Как стараются. Ты смотры, даже разоблачили всэх: немецкую разведку, разоблачили всэх врагов, па- ачистили ряды партии… Гордятся, наверное. А потом плевать будут на меня… Надо позвонить этаму барадатаму казлу и сказать, штоби после совещания наградил этого лизоблюда Вишинского орденом Ленина. Какой молодец! С него так и хлещет марксистско-ленинское учение…»
Вслед за совещанием юристов началась и кампания идеологического отдела ЦК и отдела агитации и пропаганды по разгрому врагов в партийной печати.
В роли штатного разоблачителя антипартийных извращений в юридической науке советского государства особенно старался дежурный «философ» режима П. Ф. Юдин, который в пылу яростной битвы с врагами проболтал народу истинную тайну тоталитарного «правопонимания»:
По этому поводу Сталин бросил реплику: «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб набьет».
Свое беспредметное жонглирование цитатами из классиков Юдин заключает удивительной тавтологией: «…стало быть, остатки «буржуазного права» в области распределения являются «буржуазными». Вслед за этими словами он без всякой связи с вышесказанным заявляет, что «государство и право при социализме в смысле классового политического содержания и направленности являются социалистическими, в них нет и капельки буржуазного». Сплошное словоблудие…
Присвоив себе выдвинутое советскими юристами Стуч-ки, Пашуканисом положение о «социалистическом праве», этот жулик полезной для властей «истины» тут же обрушился на юридическую науку: «Как ни печально, но приходится сказать, — что почти всю специальную правовую литературу надо создавать заново. Слишком глубоко укоренились в этой литературе враждебные и вообще антинаучные, антимарксисткие теории, слишком она примитивна и скудна для того, чтобы претендовать на учебную и научную литературу».
Его словами заговорил идеологический отдел ЦК, партийная печать подхватила его «идеи» о юриспруденции. Уже через короткое время унижению и разоблачению подверглись новые враги народа. Кстати, Е. Б. Пашуканис, который был арестован и расстрелян в 1937 г., характеризовался теперь как предатель и враг марксизма-ленинизма. Следует также заметить, что Пашуканис в своей книге «Общая теория права и марксизм», изданной в 1924 году (издавалась без изменений до 1929 г.), старательно заложил те основы юриспруденции СССР, жертвой которой сам и стал.
Воистину говорят:
Пашуканис Евгений Брониславович /23.2.1881–1937), советский ученый-юрист. Чл. КПСС с 1918. В 1920–23 на работе в Наркоминделе. В 1922 вместе с П. И. Стучкой организовал секцию права Коммунистич. академии — один из центров науч. марксистской юридич. мысли в СССР.
С 1927 действит. чл. Коммунистич. академии, затем чл. ее президиума и вице-президент; с 1931 директор Ин-та сов. строительства и права Коммунистич. академии; с 1936 зам. наркома юстиции СССР.
Автор науч. работ по общей теории права, гос. и между-нар. праву, истории права и политич. учений. Осн. труд — «Общая теория права и марксизм. (Опыт критики основных юридических понятий)» (1924). В этой книге дано марксистское объяснение важнейших правовых категорий, подвергнуты критич. анализу бурж. право и бурж. теории права, подчеркнута бесплодность попыток рассмотрения права вне связи с экономич. условиями развития общества и классовыми отношениями. Вместе с тем труды П. содержали ряд ошибочных положений…
А если б автор остался жив, было бы сказано о незначительных ошибках в его фундаментальных трудах?!
Как известно, это Пашуканис и Стучка в 1936 году выдвинули концепцию советского права, как социалистического. Однако это принципиальное обстоятельство авторами партийных разоблачений в печати замалчивалось. А участники совещания 1938 года под руководством товарища Вышинского понятие «советское социалистическое право» стали выдавать чуть ли не за свое открытие и обвинять «врагов народа» Пашуканиса и других в отрицании этого самого социалистического права. «Поэтому, сторонники Вышинского предупреждают, — всякие попытки изобразить советское право не социалистическим правом, а некоей разновидностью буржуазного права являются классово враждебными и целиком смыкаются с троцкистским утверждением, что наше государство не социалистическое».
Такова схема: либо доказывай, что приказы и законы тоталитарной диктатуры — это самое прогрессивное социалистическое право на земле, либо ты — враг народа, троцкист, предатель, агент. Стараниями всей вертикали власти «доказательства» о передовом праве подкреплялись методом массового террора. Так что, надо полагать, поделом казнили и расстреливали Пашуканиса, Крыленко и подобных им других юристов, слишком уж старавшихся в угоду режиму, который после историки окрестят сталинским.
В своем докладе на партсобрании 5 мая 1937 года А. Я. Вышинский обвинил, что взгляды юристов и Пашуканиса и Стучки противоречат ленинским указаниям о непризнании «ничего частного» в советском законодательстве.
Читая тавтологию о новом советском юридическом праве, Сталин не поражался действиям этих людей, — они хотели этого произвола, они и имеют.
Они ищут «правопонимания», и они его находят.
Их установки направлены на пересмотр трудов Маркса и Энгельса об «отмирании» государства и права.
Для вышинских, пашуканисов и иже с ними это норма — карать и убивать себеподобных. Получите строй, которого вы хотите, которого вы достойны! Вы, яростно уничтожившие самое богатое, самое прекрасное государство на земле… Глупцы, легко согласившиеся стать
Сев за стол, вождь читал дальше. Из прочитанного следовало, что ключевым для совещания был вопрос о переводе всей советской юридической науки в русло нового правопонимания в соответствии с общим определением права, который выдвинул Андрей Януарьевич Вышинский. Он пишет: «Право — совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью, применение которых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепление и развитие общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу».
Сталин, прочитав эти слова, рассудил вслух: «Хорош Вишинский. Смотри как законом а-абосновывает в себе государственного деятеля. Чем више чиновник советской власти, тем больше он прав. Чем больше он у-ка-зивает, тем больше у него силы. А мужик и баба должны за все-о отвечать. А чиновник всегда прав… И это логика тэх людей, в которой всегда виноват будет тот, кто на вершине этой пирамиды. А коль на этой пирамиде товарищ Сталин, то когда его нэ станет, а-ани все скажут што ми ни при чем, ми все виполняли што приказывал товарищ Сталин. Эта-а он совершил ошибки, это он карал людей, эта он придумал врагов народа. А себя они будут видавать жертвами таварища Сталина».
…Прочитав до конца текст, Сталин закрыл папку и взгляд его сфокусировался на больших буквах РИС. Вождь задумался. Тоталитарный «нормативизм»: право, как совокупность приказов власти. По мнению Вышинского, «право — совокупность или система правил (законов), имеющих своим назначением заботу о подчинении членов общества «общими условиями производства и обмена», т. е. о подчинении господствующим в данном обществе классовым интересам».
По рекомендации РИС, следовало обратить внимание на то, что «правила поведения» как политико- властное установление и регулятор в определении Вышинского — это нечто совершенно иное, нежели норма социальной солидарности в социальном нормативизме Л. Дюги. Или норма долженствования в нормативизме Г. Кельзина.
Вождь внимательно читал этих авторов юриспруденции и помнил, что в соответствии с установками
