ослепляет разум, полностью подчиняя его себе»[90]. Дуайт был совершенно прав, когда говорил, что «Эдвардс изучал анатомию человеческой души путем близкого знакомства со своей собственной»[91].
Эдвардс также был убежден, что в горячих религиозных переживаниях времен Духовного возрождения необходимо было «отделять пшеницу от плевел». «Трактат о религиозных чувствах», который изначально существовал в виде отдельных проповедей, прочитанных Эдвардсом в 1742–1743 годах, является образцом безжалостного разбора такого порока, как самообман в вере. Эдвардс, невзирая на лица, смотрел в корень проблемы, обращаясь к истокам нашей развращенности. Подобное внимательное и длительное изучение религиозных переживаний прихожан своей церкви позволило Эдвардсу прекрасно понять все чувства их душ.
Эдвардс обладал весьма необычной способностью постигать суть Писания, которое он рассматривал как свидетельство Самого Бога о наших сердцах. Например, он заметил, настолько глубоки и искренни были религиозные чувства галатов, что они были готовы исторгнуть свои глаза и отдать Павлу (Гал. 4:15). Эдвардс также обращает внимание на стих 11 той же главы, где Павел говорит: «Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас», и делает проницательный вывод, что интенсивность религиозных чувств (готовность исторгнуть свои глаза) не является надежным признаком их подлинности и истинности (поскольку труд Павла мог оказаться напрасным)[92]. Многие годы уходят на то, чтобы стать настоящим хирургом человеческих душ. Но это позволяет срывать покров с тайн нашего сердца. Не раз это помогало пробудить к жизни церковь.
Эдвардс писал, что каждый служитель Слова «должен быть знаком с религией, наполненной чувствами, и не отвергать операций Духа Божьего и реальности сатанинских обманов»[93]. Снова и снова, перечитывая его проповеди, я ощущаю, что все тайны моего сердца обнажены. Все потаенные уголки моей души высвечены светом. Лживые мысли и чувства выставлены наружу. И вот пробуждающая красота новых истинных чувств влечет меня. Я читаю — и они пускают корни, укрепляются в моей душе.
И вновь Эдвардс сравнивает проповедника с хирургом. «Обвинение служителя в том, что после возвещения истины он не дал утешения людям, пробуждающимся от духовного сна, подобно обвинению хирурга в том, что он, начав вскрывать скальпелем нарыв и причинив сильную боль больному, остановился, как только услышал крики, и в результате так и не вычистил нарыв. Такой „милосердный“ врач, останавливающий свою руку при первом же вздрагивании больного… подобен тому, кто плохо лечит и говорит: „Мир! мир!“, а мира нет»[94]. Эта аналогия, приведенная Эдвардсом, хорошо раскрывает суть проповедей самого Эдвардса. Никто из нас не захочет оказаться на операционном столе в роли больного, никто из нас не захочет, чтобы нас резали скальпелем, но какая же это великая радость — избавиться от раковой опухоли! Поэтому хорошая проповедь подобна хорошей операции, которая проникает в самые глубины нашего сердца.
В 1735 году Эдвардс прочитал проповедь под названием «Всевышний, молитву слышащий Бог», в которой сказал: «По своей великой благости Бог постановил, что молитва должна предшествовать Его милости; Бог соблаговолил являть милость после молитвы, как если бы с помощью молитвы мы смогли убедить Его»[95]. Результат проповеди целиком и полностью зависит от Его милости. Следовательно, для того чтобы подчинить проповедь святой силе, проповедник должен трудиться в молитве.
Именно таким образом Святой Дух помогает проповеднику. Эдвардс никогда не верил, что помощь Духа Святого приходит в виде слов, которые появляются в голове сами собой. Если Святой Дух действует таким образом, то и сам дьявол может быть проповедником, так же хорошо справляясь с работой. Святой Дух наполняет наше сердце святыми чувства-ми, а чувства, в свою очередь, наполняют уста проповедника. «Если человек в святости и искренности при-бегает к Господу в тайной молитве, то Он удивительным образом откроет содержание и нужные слова… для предстоящей проповеди» [96].
Обучая молодых служителей церкви, Эдвардс говорил: «Чтобы гореть и светить, нужно быть рядом с Богом, держаться Христа, дабы воспламеняться от Него. Нужно всем сердцем искать Его лица, общаясь в молитве с Тем, Который есть источник, бьющий светом и любовью»[97] .
Когда Эдвардс только начинал свое служение, он сказал: «Год за годом я проводил большую часть своего времени в размышлениях о святости. Часто, прогуливаясь в лесу по уединенным местам, я пребывал в размышлениях, монологах, молитве, разговоре с Богом; по своему обыкновению я распевал свои мысли. Почти всегда, куда бы ни пошел, я радостно молился. Казалось, что молитва — часть меня, она была подобна дыханию, вырывающемуся из моего горящего сердца»[98].
Помимо уединенной молитвы, Эдвардс использовал и совместную молитву: он стал горячим участником большого молитвенного движения, начавшегося в то время в Шотландии. Он написал книгу с очень длинным названием описательного характера: «Смиренная попытка способствовать полному согласию и явному единению с Божьими людьми через необычайную молитву о возрождении религии и продвижении Царства Божьего на земле»[99]. Тайная молитва проповедника и совместная молитва верующих имели своей целью явить миру, по милости Божьей, силу Духа.
Хорошая проповедь рождается из хорошей молитвы. И такая проповедь, благословленная Святым Духом через молитву, может явить такую же силу, которая привела к Великому пробуждению во времена Эдвардса.
Хорошая проповедь невозможна, если проповедник не пребывает в духе смирения, если не прислушивается к чужой боли. Да, Иисус обладал всей властью и силой. Но люди стремились к Нему потому, что Он был кроток и смирен сердцем (Мф. 11:28,29). Поэтому рядом с Ним люди находили покой:
Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря (Мф. 9:36).
Каждому проповеднику, исполненному Духом, нужно уметь смягчать нежными словами любое Божье обетование, а слезами — каждое слово обличения:
Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестив Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны (1 Фес. 2:7,8).
Один из секретов силы Эдвардса как проповедника заключался в его смирении и кротости, которые сквозили в его проповедях, посвященных разбору не-приятных и трудных проблем. Вот послушайте: «Все достойные чувства — это смиренные чувства. Истинной христианской любовью является смиренная и кроткая любовь. Желания святых хотя и пылки, но скромны, ибо их надежда — это кроткая надежда; их радость, даже очень сильная, — это кроткая радость, оставляющая христианина нищим духом, беззащитным ребенком, открытым для всепроницающего смирения»[100] .
Истинная духовная сила, льющаяся с кафедры, не имеет ничего общего с шутливостью. Практически невозможно разбудить черствые сердца и пронзительными криками. Писание убедило Эдвардса, что «смиренные чувства не делают человека бравым, рвущимся в бой; пожалуй, напротив, они заставляют говорить его с трепетом»[101]. Святые благословения изливаются на тех, в ком есть кротость и трепет: «А вот, на кого Я призрю (говорит Господь): на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 66:2).
Поэтому, считает Эдвардс, служитель церкви должен взращивать тихий дух, подобный тому, какой имел Агнец, Дух Христа. «Такой же дух прощения, милосердия, пылкой любви и обильной снисходительности; такое же стремление пожалеть униженных, плакать с плачущими, подать руку помощи
