Величие Бога в проповеди

подавляется неправдой, никто на желает иметь Бога в разуме, даже многие из тех, кто носит имя Бога Израилева, «променяли славу свою но то, что не помогает» (Рим 1:18,28; Иер. 2:11).

Христианский проповедник более чем кто-либо другой должен знать, что люди жаждут Бога. Проповедник, возвещающий Слово Бога, более чем кто- либо другой должен уметь сказать: «Жажду видеть силу Твою и славу Твою, как я видел Тебя во святилище». Кто, как не проповедник, увидев бесплотную землю мирской культуры, должен сказать: «Вот ваш Бог!» Кто еще может сказать народу, что Бог велик и должен быть величественно прославлен? Или кто еще может раскрыть перед ним панораму Божьего великолепия? Кто еще может напомнить удивительные деяния, совершенные Богом, сказать, что Бог одержал победу надо всеми Своими врагами? Кто еще в момент жизненных трудностей и кризисов может крикнуть: «Воцарился Бог Твой!»? Кто будет трудиться, подыскивая слова, чтобы донести «Евангелие славы благословенного Бога»?

Если мы не возвеличим имя Бога в наших проповедях, то где еще люди смогут услышать о Его величии? Если мы воскресным утром утолим голод прихожан дарами-угощениями Божьих красот, то разве не пустятся они в бесплотные поиски чего-то другого на стороне, стремясь насытиться карамельными удовольствиями временного духовного восхищения? Если в воскресенье живая вода не потечет из источника на горе славы Вседержителя, то в понедельник Его народ высечет себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды (Иер. 2:13).

Мы призваны быть «домостроителями тайн Божиих» (1 Кор. 4:1). Великая же тайна «есть Христос в вас, упование славы» (Кол. 1:27). Слава есть слава Божья. «От домостроителей требуется, чтобы каждый оказался верным», — превращая, подобно микроскопу, малые вещи в большие и, подобно телескопу, приближая невообразимо огромные галактики, делая их видимыми человеческому глазу.

Если мы любим наш народ, если мы любим «других овец», которые еще не собраны в Господнем дворе, если мы преданы исполнению Божьего замысла о мире, то будем трудиться, чтобы «приготовить трапезу в пустыне». Народ повсюду жаждет насладиться Богом. Ибо, как сказал Джонатан Эдвардс, «наслаждение Богом — это единственная радость, которая может насытить наши души. Быть на Небесах, полностью насладиться Его присутствием — бесконечно лучше, чем самые сладкие грезы земной жизни. Отцы и дети, мужья и жены, друзья — это только тени, но Бог пребывает вовек. Они лишь отражение света, но Он — солнце. Они только потоки вод, но Бог — безбрежный океан»[109] .

,

Примечания

1

Andrew Bonar, ed., Memoirs and Remains of Robert Mur-ray McCheyne (repr. ed., Grand Rapids: Baker Book House, 1978), 258.

2

Mark Noll, “Jonathan Edwards, Moral Philosophy, and the Secularization of American Christian Thought”, Reformed Journal (February 1983): 26.

3

Charles Colson, “Introduction”, in Jonathan Edwards, Religious Affections (Portland: Multnomah, 1984), xxiii, xxxiv.

4

Iain Murray, The Forgotten Spurgeon (Edinburgh: Banner of Truth, 1966), 36.

5

Charles Н. Spurgeon, Lectures to My Students (Grand Rapids: Zondervan, 1972), 26.

6

James Stewart, Heralds of Cod (Grand Rapids: Baker Book House, 1972), 73.

7

John H. Jowett, The Preacher: His Life and Work (New York: Harper, 1912), 96, 98.

8

Spurgeon, Lectures, 146.

9

Samuel Johnson, Lives of the English Poets (London: Ox-ford University Press), 2:365.

10