летел к ней, чтобы принять на себя удар, предназначавшийся Шеннон.
Коробки обрушились на него как раз в тот момент, когда Шеннон грохнулась на ковер. Фрэнсис успел выставить руки, но все равно упал на Шеннон, больно ударившись локтями о пол.
Наверное, на минуту-другую они оба потеряли сознание. Когда же Фрэнсис опомнился, то обнаружил, что лежит поперек Шеннон, уткнувшись лицом в ее живот.
Он сделал глубокий вдох и ощутил какой-то цветочный аромат — то ли лилий, то ли фиалок.
— Черт побери, что это ты делаешь? — на удивление спокойно спросила Шеннон.
— Пытаюсь спасти наш брак, — пробурчал Фрэнсис, с неохотой поднимаясь на четвереньки. — Кажется, ты обязана мне жизнью.
Она не шевелилась.
— Так ты решил пожертвовать собой? Очень трогательно. А теперь, будь добр, помоги мне подняться.
Фрэнсис сел и поморщился.
— Как ты, Шен? Ничего не болит? Голова не кружится? Боже, как я испугался… Если бы на тебя свалился ящик с инструментами, одними синяками ты не отделалась бы.
— Что за инструменты?
— Обычный набор: молотки, сверла, отвертки. Но главное — пила.
— Пила? Ты имеешь в виду штуку, которой валят деревья? Господи, для чего тебе пила?
— Не бойся, я не маньяк, бегающий по дому с электропилой. Эта специальная пила для фигурной резки.
— Что еще у тебя в этих ящиках? Гантели? Золотые слитки? Гвозди? Не понимаю, разве все эти инструменты нельзя купить здесь?
— Видишь ли, они достались мне от отца. Он был мастером-краснодеревщиком и надеялся, что я когда-нибудь открою собственную мастерскую. Но вышло иначе.
— Пожалуй, я найду помещение, где ты мог бы не только хранить инструменты, но и мастерить что- то, — пообещала Шеннон. — А сейчас все же помоги мне подняться.
Фрэнсису не хотелось вставать. Ему хотелось лежать рядом с Шеннон, вдыхать ее становящийся знакомым аромат, держать ее за руку, а еще лучше унести ее в спальню, положить на кровать и…
Но что толку мечтать о несбыточном! Что толку растравлять душу, лелея пустые надежды! Жизнь приучила Фрэнсиса не заглядывать за горизонт и жить сегодняшним днем.
Он встал и помог встать Шеннон. Она осторожно переступила с ноги на ногу, подвигала плечами, потерла шею.
— Все хорошо?
— Вроде бы. По крайней мере, острой боли нет. Тебе повезло, не придется объяснять Патрику, как случилось, что его дочь вывихнула колено или сломала ребро. — Шеннон поправила выбившуюся из джинсов майку и оглядела комнату. — Давай сделаем так: ты переносишь остальные коробки, а я убираю в гостиной, ладно?
Фрэнсис кивнул.
— При условии, что завтрак за мной.
Проснувшись на следующее утро от звонка будильника, Шеннон не сразу поняла, где находится, — на прикроватном столике стоял поднос: кофейник, тарелочка с горячими бутербродами, свежая булочка и джем.
Шеннон, выждав для приличия пару минут, съела бутерброд, запив его чашкой кофе, и, одевшись, покинула спальню.
В гостиной высилась внушительная стена коробок, но ни обрывков бечевки, ни упаковочной бумаги, ни другого мусора она не увидела. Чудеса, подумала Шеннон. Похоже, впервые на этой неделе у нас с Фрэнсисом появился реальный шанс прийти на работу вовремя. Интересно, во сколько лег Фрэнсис?
Фрэнсис ждал ее в холле.
— Спасибо за завтрак, — приветствовала его Шеннон. — Но учти, исключения не должны становиться правилами, иначе в жизни не останется никаких удовольствий. А сейчас давай поторопимся. Если у машины не спустит колесо, если мы не попадем в пробку, если…
— Если сможем закрыть дверь, — вставил Фрэнсис.
— У меня надежный замок.
— Ломаются даже надежные.
— Ты это серьезно?
— Серьезнее не бывает. Иди сюда. — Он открыл входную дверь, вставил ключ и попытался повернуть. Замок не срабатывал.
— О черт!.. — в отчаянии простонала Шеннон. — Опоздать на работу третий день подряд! — Она потерла виски. — Так, я вызову управляющего, пусть разбирается.
— Шен, у тебя найдется отвертка? А впрочем, у меня же целый ящик инструментов. — Фрэнсис поставил на пол портфель. — Зачем кого-то вызывать, если я и сам могу починить замок.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Видишь ли, замок немного разболтался внутри, и все, что требуется, это подтянуть крепления. — Он помолчал и добавил: — По крайней мере, мне так кажется.
— Может быть, все же лучше доверить дело профессионалам? — с сомнением спросила Шеннон.
— Профессионал отличается от любителя лишь тем, что берет за работу деньги, — возразил Фрэнсис и исчез в гостиной, откуда вышел через минуту уже с отверткой.
— Оказывается, мой муж мастер на все руки, — пробормотала Шеннон. — А я-то полагала, что из нас двоих больше выиграл ты.
— Ты еще не знаешь всех моих талантов.
Через десять минут, заперев дверь на замок, они вошли в кабину лифта.
Их третье опоздание прошло почти незамеченным, и лишь Патрик, посмотрев на часы, удрученно покачал головой.
— Похоже, напрасно я поспешил с отменой пари.
Шеннон рассказала отцу о замке, не забыв отметить находчивость Фрэнсиса, но Патрик только улыбнулся.
— Каждый день новая причина. Интересно, что вы придумаете завтра. — Он повернулся к зятю. — Я бы хотел обсудить с тобой вопрос о поставках дерева из Мексики. Мне вчера звонил один приятель…
— Ты хотела что-то спросить? — заметив ее взгляд, поинтересовался Фрэнсис.
— Да, у тебя есть подвижки с проектом Костелло? Она может позвонить сегодня.
— По-моему, срок истекает в пятницу, но, если возникнут проблемы, направь ее ко мне. — Фрэнсис помахал Шеннон рукой и присоединился к Патрику, направлявшемуся к своему кабинету.
За ее спиной кто-то хихикнул. Шеннон обернулась и увидела девушку из отдела продаж, работавшую в «Сазерленд Билдинг» не более полугода. Надо мной смеются уже почти в открытую. Могу представить, что говорят у меня за спиной, подумала Шеннон, делая вид, что ничего не заметила.
Подойдя к двери кабинета, она обнаружила всунутую в ручку свернутую еженедельную газету. Шеннон собиралась полистать ее во время ланча, но бросившийся в глаза заголовок на первой странице заставил поторопиться.
Репортер, освещавший как саму свадебную церемонию, так и последующий обед, привел список гостей, подробно остановился на нарядах и украшениях, а главных виновников торжества представил как романтических любовников, воссоединившихся вопреки разделявшим их сотням миль.
Шеннон отложила газету с неприятным чувством, вызванным то ли цинизмом, с каким пресса дурачит тысячи ничего не подозревающих читателей, то ли осознанием факта собственного участия в недостойном шоу.
Успокоив себя тем, что ее лицемерие, по крайней мере, не отразилось на судьбах других людей, она взяла папку с документами на подпись и вышла из кабинета. На этаже было непривычно тихо, лишь за одной дверью звучали приглушенные голоса, а из-за другой доносился стук печатной машинки.
Шеннон уже миновала первую дверь, когда ее внимание зацепилось за знакомое имя. Она
