человека по первом и втором наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый, и согрешает, и есть самоосужден (Тит. 3, 10–11). Еретик, имея развращенный ум, спрашивает не для того, чтобы выслушав убедиться и научившись раскаяться, но чтобы, если станет молчать, не подвергнуться осуждению обольщенных им. Достаточно было сказанного прежде, достаточно к тому, чтобы еретикам, выслушав столько доказательств, прекратить хулы на Духа Святого; но они не удовольствовались, и снова бесстыдствуют, желая показать, что, навыкнув словопрению и став наконец духоборцами, готовы умереть в своем неразумии.
И действительно, если станет кто отвечать и на теперешние их вопросы; то они при всем этом останутся изобретателями зол, чтобы только ища им не доискиваться, или выслушав не понимать. Какие же мудрые их вопросы? «Если Дух Святой — не тварь; то не следует ли, говорят они, что Он — Сын, и два есть брата, Слово и Духъ»? Потом, как пишешь, присовокупляют: «если Дух от Сына приемлет, и Сыном подается (а так написано, прибавляют они немедленно); то не следует ли, что Отец есть дед, а Дух — внук Его»?
2) Кто же, слыша это, признает еще их христианами, а не скорее язычниками? Ибо подобно сему и язычники рассуждают между собою в укоризну нам. Кто захочет отвечать на подобное безразсудство их? А я много размышлял и искал приличного им ответа, но не нашел ни одного, кроме данного тогдашним фарисеям. Как тем, когда спрашивали злонамеренно, Спаситель отвечал вопросом, чтобы почувствовали они злоумие свое; так, поскольку и эти еретики предлагают такие вопросы, то пусть сами скажут нам, или лучше сказать, пусть сами дадут ответ на вопросы, подобные их вопросам. Поскольку, когда говорят сами, не разумеют своих изобретений; то, может быть, когда станут слушать, сознают свое безразсудство. Если Дух Святой — не тварь, как доказано было прежде, но Он в Боге и дается от Бога; то следует ли, что и Дух есть Сын, и что два брата, Дух и Сын? И если Дух есть Дух Сына, и от Сына все приемлет Дух, как сказал сам Сын, и дунув дал Его ученикам (ибо и вы исповедуете это); то следует ли, что Отец есть дед, а Дух внук Его? Ибо на что требуете ответа у нас, о томъ–же самом, и на томъ–же основании, справедливо спросить нам вас. Итак, если отрицаете написанное, то вас нельзя уже назвать христианами; и справедливо вам спросить у нас, как у христиан. А если и вы читаете одно с нами, то необходимо от нас услышать вам о томъ–же такие вопросы. Поэтому, говорите же и не медлите: точно ли Дух есть Сын, и Отец — дед? Но, может быть, как сделали тогдашние иудеи, и вы по–размыслив скажете сами в себе: «если ответить нам, что Он — Сын; то спросят: где сие написано? и если сказать, что — не Сын, боимся, что скажут нам: как же написано: мы не духа мiра сего прияхом, но Духа Иже от Бога (1 Кор. 2, 12)»? Если же, борясь таким образом сами с собою, скажете: не вемы (Матф. 21, 27): то и получившему от вас такой вопрос необходимо умолкнуть, поверив сказавшему: не отвещай безумному по безумию его, да не подобен ему будеши: но отвещай безумному по безумию его, да неявится мудр у себе (Притч. 26, 4–5). Пред вами же, чтобы сознали вы свое неведение, всего более приличный ответ — молчание.
3) И еще, — на основании ваших же рассуждений, справедливо нам спросить у вас так: поскольку Пророки глаголют Духом Божиим, и, как доказано в предыдущем, в Исаии пророчествует Дух Святой; то следует ли, что и Дух есть Слово Божие, и что два Слова, Дух и Сын; потому что Пророки тогда пророчествовали, когда было к ним Слово Божие? И еще сверх того, поскольку еся быша Словом, и без Него ничто же бысть, и Бог Премудростью основа землю (Притч. 3, 19), и вся Премудростью сотворил есть (Псал. 103, 24); и, по указанному выше, написано также: послеши Духа Твоего, и созиждутся (Псал. 103, 30); то следует ли, что Дух есть Слово? Или Бог сотворил все и тем и другим, и Премудростью и Духом? И почему Павел говорит: един Бог, из Негоже вся, и един Господь, Имже вся (1 Кор. 8, 6)? И еще, поскольку Сын есть образ невидимого Отца (Кол. 1, 15), а Дух есть образ Сына; ибо написано: ихже предуведе, и предустави сообразных быти образу Сына Своего (Рим. 8, 29); то следует ли из этого, что Отец есть дед? И поскольку Сын пришел во имя Отца, Духа же Святого, говорит Сын, послет Отец во имя Мое (Иоан. 14, 26); то следует ли и из этого, что Отец есть дед? Чтo скажете на это вы, без труда решающие все? О чем рассуждаете сами с собою? Или, видя себя в затруднении, охуждаете подобные вопросы? Но осудите прежде самих себя; потому что вам обычно предлагать такие вопросы. Верьте Писаниям, и затрудняясь сказать сами, научитесь наконец, что в Писаниях Дух наименован не Сыном, но Духом Святым и Духом Божиим. А как Дух не ваименован Сыном, так и о Сыне не написано, что Он есть Дух Святой. Ужели, поскольку Дух не наименован Сыном, и Дух не есть Сын; то вера разногласит с истиною? Да не будет сего? Напротив же того, каждое означаемое тем паче имеет свое значение. Ибо Сын есть собственное рождение Отчей сущности и Отчего естества, и это означается словом: Сын; и Дух, нарицаемый Духом Божиим и сущий в Боге, нечужд Сыновняго естества и Отчего Божества. Посему то в Троице, во Отце, в Сыне и в самом Духе, единое есть Божество, и в ту–же Троицу одно есть крещение, и одна вера. И действительно, когда Отец посылает Духа, тогда Сын, дунув, дает Его ученикам; потому что вся, елика имать Отец, принадлежат и Сыну (Иоан. 16, 15). И когда Слово было в Пророках, они, как написано и доказано, пророчествовали Духом. И Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их (Псал. 32, 6).
4) Так Дух — не Тварь, но сказуется о Нем, что Он собствен сущности Слова, собствен и Богу, и в Нем пребывает. Ибо не леностно нам повторять опять одно и то–же. Хотя Дух Святой не наименован Сыном; однако–же Он не вне Сына, потому что называется Духом сыноположения. И поскольку Христос есть Божия сила и Божия Премудрость (1 Кор. 1, 24); то сообразно с этим говорится о Духе, что Он есть Дух силы и Дух премудрости (Ис. 11, 2). Ибо, приобщаясь Духа, имеем Сына, и имея Сына, имеем Духа, как сказал Апостол, вопиюща в сердцах наших: Авва Отче (Гал. 4, 6)!
Но если на том основании, что Дух есть Дух Божий и, по Писанию, в Боге пребывает; ибо Божия никтоже весть, точию Дух Божий, сущий в Боге (1 Кор. 2, 11); а Сын сказал: Аз во Отце, и Отец во Мне (Иоан. 14, 10), спрашивают: «почему же у Того и Другого не одно имя, но Один есть Сын, а другой — Дух? — то предлагающий такой вопрос явно безумствует, исследывая неисследованное, и не повинуясь Апостолу, который говорит: кто бо разуме ум Господень? или кто советник Ему бысть (Рим. 11, 34)? Притом, чтo Бог наименовал, кто осмелится переименовать сие, и даже дать имена тварям после того, как оне уже наименованы? Пусть скажут: поскольку тварь приведена в бытие одним и темъ–же мановением, то почему иное есть солнце, а иное — небо, земля, море, воздух? Если же и это невозможно для безразсудных, потому что каждая тварь как пришла в бытие, так и пребывает; тем паче, чтo превыше твари, то имеет вечное пребывание и неиначе, но так, что Отец есть Отец, а не дед, и Сын есть Сын Божий, а не Отец Духу, и Дух Святой есть Дух Святой, а не внук Отцу, и не брат Сыну.
5) Поскольку же это доказано, то безумствует всякий, кто спрашивает: не Сын ли есть Дух? А на том основании, что не написано сего, никто да не исключает Духа из Божия естества и свойства; напротив того, пусть верует, как написано, и не говорит: почему написано так, а не иначе? Иначе, рассуждая таким образом, размыслит и скажет: где же Бог? как Он существует? и наконец сказано будет ему: рече безумен в сердце своем: несть Бог (Псал. 13, 1). Предаваемое вере не есть предмет пытливого знания. Ученики, услышав: крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, не стали любопытствовать: почему во–вторых Сын, и въ–третьих Дух, или почему вообще Троица? Но что слышали, тому веровали, и не спрашивали, подобно вам: Сын ли есть Дух? И когда Господь после Сына наименовал Духа, не предложили вопроса: не дед ли Отец? Ибо слышали: не во имя деда, но во имя Отца, и веру сию, правомысленно рассуждая, проповедали всюду. Ибо не должно было называть иначе, нежели как наименовал Спаситель, Себя — Сыном, а Духа — Духом Святым. Непозволительно было превращать порядок, в каком сопоставлены между Собою и в отношении к Отцу. Ибо как об Отце невозможно сказать иное, кроме того, что Он — Отец; так нечестиво спрашивать: не Сын ли есть Дух, или не Дух ли есть Сын? Посему Савеллий, дерзнув об Отце сказать: Сын, и о Сыне употребить имя Отца, признан чуждым Церкви.
Ужели же и после этого осмелится кто–нибудь, слыша имена Сына и Духа, сказать: следовательно, Отец есть дед, или Дух есть Сын? Да, осмелятся сказать это Евномий, Евдоксий и Евсевий; потому что, однажды став защитниками арианской ереси, не удержат языка своего от злочестия. Кто же предал им это?
