Нам разорвут ли объятья любви,Ты хоть в бессолнечных землях ж и в и —Путь я найду чрез леса, океан,Чрез лед, железо, чрез вражеский стан.Анхен из Тарау, ты — солнце мое,С твоим сливаю свое бытие!
Стояла я на высокой гореДа глядела в глубокий, глубокий Рейн,Вдруг вижу — скользит там лодка,Пируют рыцари в ней.Тут самый молоденький из них,Он поднял свой римский бокал,Манит меня бокалом:«Иль даром наливал?»«Зачем меня зовешь ты,Что потчуешь вином?Отец в монастырь меня отдает,Мне богу служить суждено».Тут снится в ночной да в полуночный часРыцарю тяжкий сон,Будто подружка ушла в монастырь,Он с милой навек разлучен.«Слуга, седлай нам двух коней,На душе, в голове — тяжело.Осушал я без счета свой римский бокал,И лодку волной понесло.Мне снилось, монахиню видел я,Бокал ей протягивал свой,Она не хотела идти в монастырь,Туманились глазки слезой.Ну вот, ну вот, стой здесь у ворот,Подружку зови сюда!»Сама игуменья к ним идет:«Пусть выйдет подружка сюда».«Здесь нет никакой подружкиИ некому выйти к вам».«И если нет здесь подружки —Обитель огню предам».Подружка в одежде белойТут встала на пути:«Мне волосы обстригли,Во веки веков — прости!»Он пред обителью упал,Глядел он в глубокий, глубокий дол,Тут разбил он римский свой бокал,Разбил и сердце свое.
Подмастерья, не робей!Наши в Гамбурге, ей-ей,Мастеров нагрели;Роммодедом и фальдрида,Мастеров нагрели.В две недели взяв расчет,Удирайте без забот,Странствуйте по свету;Роммодедом и фальдрида,
