Невесту за стол сажают, Ей рыбу и дичь предлагают, Ей цедят лучшего вина, Она по-прежнему грустна. Питье и еда ей не милы, Ее покидают силы, Тут молвит: «Встав из-за стола, Тотчас в постельку б я легла». То слышит родня женихова, Ее осуждает сурово: «Где слыхана такая речь? Спешит невеста в постельку лечь!» «Ах, тише, тише, родная, Не мучь ее, осуждая; Дурного в мыслях нет у ней, Неможется смертельно ей». Невесту ведут к постели, Очи ее потускнели, Без счету флаконов и свечей, Средь них невеста еще бледней. Графиня идет со свечами, С графами и князьями, Со всей семьей именитой, С дворцовой рыцарской свитой. «Граф Фридрих, жених нареченный, Я к вам с мольбой смиренной: Коль вами чтится воля моя — Хочу остаться девушкой я!» «Моя невеста, жена моя! Заране исполнена просьба твоя. Отрада моя, друг нежный мой, Лишь о тебе я скорблю душой. Любовь моя, мой бесценный клад, Одно лишь слово уста твердят: Тебя я насмерть ранил мечом, Прости меня пред своим концом!» «Любимый супруг, повелитель мой, Так горько не сетуйте надо мной! Вина вам простилась, коль была, Никогда вы мне не сделали зла». Она отвернулась к стенам И сном забылась блаженным, Прияла в боге свой конец, Девичий свой сберегла венец. Наутро отец именитый Приехал в замок со свитой, Услышал он по дороге: Дочка почила в боге. Отец расспросил все, как было, Что дочку его сгубило? Граф Фридрих сказал: «Несчастный я То — смилуйся, боже! — вина моя». Отец невестин тогда изрек: «Коль юность ее ты на смерть обрек, Твоей я юности воздам — От рук моих погибнешь сам». Он острый меч извлек потом, Ударил графа тем мечом, От боли весь затрепетав, Пал мертвым наземь юный граф. Высокий конь его везет, В глубокий мох тропа ведет. Там тело в склеп водворено, И вскоре расцвело оно. На третье утро возросли Три лилии из той земли; Стояло там реченье:
