сообщение, приложив к нему фрагмент аудиозаписи.
Ахмета обездвижили и запихнули в багажный отсек, почти как тех зомби.
— Садись и ты, Швед, — сказал Доберман. — Теперь ты будешь с нами, даже если передумаешь. Я бы тебя не взял, но кое-кто желает с тобой познакомиться.
— Я хотел бы попрощаться с друзьями и забрать личные вещи.
— Теперь у тебя нет ни вещей, ни друзей. Только братья. Добро пожаловать в «Монолит».
Часть 4
ТЫ БУДЕШЬ УНИЧТОЖЕН
Глава двадцать первая
— Слава Монолиту! — дурашливо гаркнул Доктор Хаус, издали заметив Шведа.
— Вольно, сталкер. — Сергей подошел к парапету и сел рядом, но сначала сдул с него пыль, чтобы не испачкать светло-серый комбинезон. — Ну, какие новости?
— Да какие у нас могут быть новости… Лучше ты рассказывай. — Хаус придвинулся на сантиметр, потом отодвинулся на два. Он не знал, как ему разговаривать со Шведом. — Почему без нашивок? — в шутку удивился он.
— Нашивки ветеранские, мне такие носить не положено.
— Что, три недели недостаточно? Я думал, ты там шороху давно навел.
— Дело не в шорохе и не в сроке службы. Можно хоть двадцать лет отпахать, нашивок не получишь. Ветераны — это те, кто попал под «О-Сознание», кому плавили мозги. Лютые дядьки, между прочим.
— Понятно… — протянул сталкер.
Разговор не клеился, и это было обидно. Доктор Хаус так и остался единственным другом Сергея. В «Монолите» такого понятия, как дружба, вообще не существовало. Вместо дружбы там было братство, а Шведу хотелось не этого. За него могли умереть, но поговорить по душам ему было не с кем. За двадцать дней в новой группировке он не нашел себе собеседника и понял, что уже не найдет.
— Продолжаете ловить кровососов? — спросил Швед, пытаясь придать голосу хоть какую-то заинтересованность.
— На тушканов перешли.
— Мельчаете? — засмеялся он.
— Нет, я серьезно. Поступил безумный заказ на двести особей. Вот уже неделю по городу рыщем, провоняли все не то мышами, не то кошатиной… Я, кстати, сейчас на задании, — предупредил Хаус. — Две твари не принесу — получу втык. А все равно не принесу. Противно. О, ты же, наверно, не знаешь! — оживился он. — Капитана из заместителей поперли, он теперь вроде завхоза у нас. А на его место Кабан знаешь кого назначил? Твоего Фридриха!
— Почему моего?
— Ну а кто его провел? Забыл, что ли?
— Как можно забыть? Да, задатки в нем с первого дня были видны.
— Сволочь он. Лучше бы ты его тогда грохнул на маршруте, большое одолжение сделал бы.
— Я бы тогда и сам до базы не дошел, — сказал Сергей.
— Все как у меня, — обронил Хаус. — Все повторяется… Зомбированных много стало, — невпопад проговорил он. — С середины июля прям как тараканы прут. Откуда — неясно.
— Я тоже на них натыкаюсь. Ты думаешь, у нас с тобой разные Зоны, что ли? Ловить их перестали. Барон с отрядом снялся и ушел на юг, в Копачи.
— Да? Я не знал…
По противоположной стороне улицы лениво пробежался одинокий тушкан. Замер у кучи какого-то тряпья, ткнулся в нее мордой и пошел обратно. Медлительно, словно давая зверьку последний шанс, Хаус поднял автомат, не спеша снял с предохранителя и прижал к плечу. Досчитал до трех — Швед видел это по губам — и выпустил очередь, пригвоздив тушкана к дереву.
— Видно, не судьба, видно, не судьба… — тоскливо пропел Хаус.
Посидели еще минуту, снова помолчали. Стало совсем тягостно.
— Ладно, пойду я. — Швед слез с парапета и отряхнул комбинезон, хотя он был чистым. — Не скучай, будем видеться.
Приятель тоже спрыгнул на тротуар и, покачав головой, вздохнул:
— Да конечно, с тобой теперь увидишься… К вам на пушечный выстрел не подойдешь.
— Сам буду в гости наведываться. Буду-буду, — заверил Сергей, поймав критический взгляд товарища. — А то, может, к нам? А, Хаус?
— Да куда мне… У меня шпионов на примете нет, отличиться нечем. И желания особого — тоже нет. У вас ведь, наверно, и с этим построже? — Он щелкнул себя пальцем по горлу.
— Алкоголь под запретом, — подтвердил Швед.
— Вообще? — не поверил Хаус. — А чем же вы бяку из организма выводите?
— Цистамин и триптамин, — улыбнулся он.
— Ну-у… — Хаус сокрушенно махнул рукой. — Тем более не вижу смысла. Я думаю, сваливать пора из Зоны. Как-то мутно здесь становится, напряженно. Зомби повалили. Тут еще и дикие борзеют день ото дня…
— Пойду, — нерешительно повторил Сергей.
Он сделал движение, чтобы обнять друга, но Хаус его не понял, и получилась заминка. Потом Хаус раскрыл объятия, но Швед уже протянул ему руку. Они даже не смогли как следует попрощаться — оба засмущались, натянуто улыбнулись и разошлись в разные стороны.
В речном порту — хотя теперь Сергей называл это здание базой — его давно дожидались.
— Я бы на твоем месте не опаздывал, — сказал дежуривший на КПП боец по кличке Снег, и это было больше, чем сдержанный упрек. «На твоем месте» означало приблизительно следующее: «Ты в отряде никто, ниже тебя только приблудившийся кот, поэтому даже когда ты свободен от вахты, тебе следует неотлучно торчать на базе, в надежде хоть как-то себя проявить».
Возразить, даже мысленно, Сергею на это было нечего. Вот уже три недели он ходил в патрули и стоял на воротах, более серьезных дел ему не доверяли. Швед тянул службу безропотно и добросовестно. Иногда он вместе с провинившимися бойцами подметал улицу — чистота в районе речного порта не возникала сама по себе, ее поддерживали ежедневным нудным трудом. Кто-то получал метлу в руки за мелкие дисциплинарные нарушения, Сергей же занимался этой работой без всякой причины, как новичок, которому не положено было отказываться. Он и не отказывался. Он понимал, что период «карантина» неизбежен, но ждать, когда этот этап закончится, сил оставалось все меньше. В его положении действительно не стоило опаздывать на разговор к начальству — вот что хотел сказать Снег, и он был совершенно прав.
Швед прошел мимо скамеек под навесом и остановился у павильона кафе. Второй часовой намеков делать не стал, а сразу доложил о его прибытии.
— Спускайся, — сказал он, выслушав ответ в коммуникаторе.
Сергей зашел в кафе, миновал зал, затем помещение кухни и, оказавшись в бывшей кладовке, спустился по приставной лестнице через большой люк в полу. Он давно знал, что начальство находится под землей, в переоборудованном подвале, но без необходимости приблизиться к этому месту не мог. А необходимости до сих пор не было.
Внизу его встретил долговязый Мотыль. Он отобрал у Сергея все, вплоть до коммуникатора, и молча указал пальцем на одну из двух дверей.
Кабинет, учитывая широту полномочий его хозяина, был крайне скромным. В углу стоял узкий
