Быстро одевшись, он прихватил «винторез» вместе с подсумком и последовал за ветераном. Дневального в кубрике не было — «Монолит» копировал воинские традиции, но не все подряд, — а часовой на улице сделал вид, что не заметил ни Добермана, ни Шведа.
Сергей сонно огляделся: на базе было тихо, как в лучшую из ночей. Небо было беззвездным, значит, утро ожидалось дождливым.
По-прежнему сохраняя молчание, Доберман привел Сергея к задней стороне речного порта, почти на самый берег, где, печально глядя на темную воду, стоял Самсон. Доберман медленно, со значением, достал из кармана коммуникатор и передал его второму ветерану. Потом жестами приказал Шведу сделать то же самое. Сергею не нужно было объяснять дважды, с некоторых пор он не удивлялся уже ничему. Он вручил Самсону свой КПК и догнал Добермана, который уже направлялся к воротам.
Следующие метров сто от базы они прошли тоже молча. Швед по привычке заглянул в окна автобуса, стоявшего в начале проспекта Дружбы Народов. Его давно одолевало детское желание зайти внутрь и посмотреть, что там, но все было недосуг. Вот и в этот раз тоже: ветеран шагал так широко, что Швед едва поспевал.
— Крик, Подкова, Сайгак, Движок, Мартин, — странным образом начал разговор Доберман. — Ты знаешь эти имена?
— Конечно, — отозвался Сергей. — Это все ветераны. Самые уважаемые люди в отряде.
— Вчера вечером они получили вызов от Бродяги. Вызов в прямом смысле, приглашение на встречу.
— Этого не мо… — Швед прикусил язык.
— Я знаю, — спокойно сказал Доберман. — Бродяга не может никого никуда пригласить. Поэтому я и не пошел.
— Тебя тоже вызывали?
— Да, всего шестерых, включая меня. Братья сочли это за трусость, но я отказался.
— А куда звали, если не секрет?
— Не секрет. Мы скоро там будем. Это в конце проспекта, в книжном магазине.
Сергей почувствовал слабость в ногах.
— Доберман, подожди! — сказал он. — Это какая-то провокация. Туда нельзя идти вдвоем, там может быть все что угодно…
— Что бы там ни было вчера вечером, сейчас это уже закончилось, — уверенно ответил ветеран.
— Но почему я? Тебе больше некого с собой взять?
— Потому что это твоих рук дело.
Швед нащупал большим пальцем предохранитель «винтореза».
— Не нужно, — предостерег его Доберман, глядя в другую сторону, на черные окна госпиталя. — Хотел бы тебя придушить — давно бы это сделал. Вопрос не в твоей вине, а в том, что происходит с отрядом.
— Часть ветеранов недовольна Михал Михалычем, и он предпринимает… э-э… ну, какие-то меры предосторожности, видимо. Это с его стороны логично.
— Есть определенная грань, за которой управление коллективом превращается в предательство. Нам лишь нужно проверить, не переступил ли ее Полковник.
— Полковник? — удивленно переспросил Швед.
— Да, Михал Михалыч Котятко — бывший полковник СБУ.
— Это я знаю. Но я не думал, что вы его между собой так зовете.
— Теперь уже нет, это старая привычка.
— Точно так же его называют в Департаменте стратегических операций при Евротрибунале, — заметил Сергей.
— Я об этом ничего не слышал, — равнодушно отозвался собеседник.
— А вызывать тех ветеранов ты не пробовал? Мартина, Крика и остальных, кто пошел на встречу?
— Пробовал, разумеется.
— Кто еще в курсе, что они не вернулись?
— Я, Самсон… — Доберман помедлил. — И еще несколько человек.
Своим ответом он ясно давал понять, что не доверяет Шведу, и Сергея это ничуть не смутило. Он с самого начала предполагал, что в случае чего все шишки повалятся не на командира, а на него. Вот только он не мог и представить, в чем заключается этот неведомый «случай», за который ему неминуемо придется отвечать. Швед почувствовал, как у него в мозгу зреет какая-то беспокоящая мысль, какая-то окончательная догадка, но ухватить ее суть он не смог.
— Вас ведь нельзя собирать вместе в закрытом помещении, верно? — спросил он невпопад. — Вас — я имел в виду ветеранов.
— Да, нежелательно, — согласился спутник.
— Те, кто получил приглашение в книжный магазин, должны были заподозрить неладное.
— Вызов был от Бродяги, — коротко ответил ветеран, словно одно это имя объясняло все.
— Его коммуникатор давно лежит в кабинете у командира, — вздохнул Сергей.
— И это мне тоже известно, — сказал Доберман, и в его голосе зазвучала сталь. — Я не смог отговорить братьев.
— Кстати, я так и не понял: на что рассчитывал Бродяга, когда уводил своих людей из отряда? Ведь с ним пошли одни ветераны? Я хочу сказать, что они… когда они все вместе… то есть вы… — Швед замялся, подбирая слова.
— Транс-индукция не настолько неизбежна, как об этом принято думать, — перебил его Доберман, избавив от неловких пояснений. — Достаточно вовремя отвернуться от того, кто впал в транс. Мы привыкли с этим жить. На воздухе это редко бывает проблемой.
— А если в помещении?
— Тогда другое дело. Никто не знает причину, но в замкнутом пространстве мы действительно легко можем… заразить друг друга трансом, — с иронией произнес Доберман. — Я осведомлен, как об этом говорят молодые. Я все знаю, Швед, но я слишком долго живу, чтобы обращать внимание на шепот за спиной. Тем более они это говорят любя.
— Так и есть, — подтвердил Сергей. — Авторитет ветеранов непререкаем. Но в этом и опасность: если Михал Михалыч захочет провести в отряде что-то вроде реорганизации, то первым делом начнет с вас.
— Подозреваю, что он уже начал, причем не вчера.
Госпиталь давно был позади, Швед с Доберманом проходили мимо заезда к прачечной. Луна в затянутом тучами небе так и не проклюнулась, переулок был залит мраком. Сергей с соратником продолжали двигаться на юго-запад, до книжного магазина оставалось чуть меньше половины пути.
— Обычные люди считают это чем-то вроде молитвы, — промолвил Швед, возвращаясь к разговору о ветеранском трансе.
— Прекрасно. Пусть считают и дальше. Так лучше для всех.
Сергей нахмурился, пытаясь сообразить, почему он сейчас об этом вспомнил и для чего, собственно, сказал вслух. Какая-то смутная догадка вновь закружила зудящим комаром где-то совсем близко.
— Осторожно, впереди контролер, — предупредил Доберман.
Они сбавили шаг, но не остановились, только взяли оружие наизготовку.
— Не вижу его, — откликнулся Швед.
— Я чувствую. Внимание налево.
За старым деревом маячила коренастая фигура в темных обносках. Мутант не прятался и вообще не реагировал на появление людей. Казалось, он был погружен в какие-то тяжкие раздумья.
— Контролер не один, он кого-то держит! — Доберман развернулся на сто восемьдесят градусов и направил «винторез» в темный проход между пятиэтажками справа, но там никого не оказалось.
Швед автоматически упал на одно колено, чтобы уменьшить для противника площадь попадания, и через прицел просканировал взглядом проспект впереди и сзади. Он тоже никого не обнаружил. Снова повернувшись к мутанту, Сергей влепил ему две пули в лоб. Контролер издал хриплый стон и,
