С тех пор я стал осторожно относиться к марсианам, хотя с их стороны никаких выступлений не было. По просьбе Вонючки они давали нам все, что было необходимо… Я постарался замять происшествие. Конечно, скрыть отсутствие Эгню было невозможно, но я сказал, что он, скорее всего, заблудился в скалах и умер от недостатка кислорода. Нельзя бросаться в панику, когда до дома сто миллионов миль. Я надоел всем ребятам напоминаниями о том, что надо ходить группами, проверять кислородные баллоны и регулярно связываться по радио с кораблем. Парню, который видел, как исчез Эгню, я намекнул, что не стоит об этом распространяться, мол, все равно никто не поверит и даже товарищ не подтвердит. Поэтому победила официальная версия.
— Я склонен и в дальнейшем ее придерживаться, — сказал Махмуд.
— Умница, — кивнул ван Тромп, — а я просыпаюсь среди ночи и думаю:
Харшоу молча слушал. Не рассказала ли Джилл Бену о том, как исчезли Берксвит и его подручный, как его там… Джонсон? Не проболтался ли кто-нибудь о сражении в саду? Не должны: все слышали разговор с Генеральным Секретарем и знают официальную версию. Никакого отряда, никакого капитана Хейнрика и никаких ордеров не было. Только молчать и не давать парню расправляться с неприятными субъектами!
От мрачных мыслей отвлекла Энн.
— Босс, пришел мистер Брэдли, старший адъютант Генерального Секретаря.
— Ты его впустила?
— Нет, мы говорили по домофону. Он сказал, что пришел к вам с какими-то документами и будет ждать ответа.
— Пусть передаст в окошко для почты. Вход на территорию посольства закрыт.
— Я не могу держать человека в коридоре.
— Хорошие манеры не всегда дают хороший результат. Мы не уступим ни дюйма нашей территории, пока не добьемся своего.
— О’кей.
В пакете оказался единственный документ, но во множестве экземпляров. Харшоу раздал каждому по экземпляру и объявил:
— За каждую обнаруженную двусмысленность или ловушку даю по конфете!
Все углубились в чтение. Первым заговорил Джубал.
— Дуглас честный политик.
— Похоже, — согласился Кэкстон.
— Есть другие мнения? — все молчали.
— Отлично. Теперь заверим каждый экземпляр. Мириам, неси печать. Погоди, позови Брэдли, пусть тоже распишется, да налей ему чего-нибудь. Дюк, скажи администратору, что мы освобождаем номер, и вызови автобус. Мы покидаем этот Содом, как Лот, не оглядываясь! Свен, капитан, Вонючка! Поехали с нами! У нас сад, бассейн, домашняя кухня, тишина и спокойствие!
Капитан и Нельсон, обремененные семейными обязанностями, отказались, Махмуд принял приглашение. Подписание документов растянулось надолго: Майк священнодействовал, с восторгом вырисовывая каждую буковку своего имени. Уже были собраны вещи, администратор прислал счет, а Майк все писал.
Харшоу ознакомился со счетом (набежала кругленькая сумма), написал на нем: «Принято к оплате. От имени В. М. Смита — Дж. Харшоу» и вручил Брэдли.
— Пусть ваш шеф займется…
— Сэр! — возмутился Брэдли.
— Спросите вашего церемониймейстера, он подтвердит, что платит ваша сторона.
Брэдли принял счет.
— Хорошо, — медленно проговорил он, — я отдам это Ларю.
— Спасибо, мистер Брэдли. Спасибо вам за все.
Часть третья
ПЛОДЫ ЭКСЦЕНТРИЧНОГО ВОСПИТАНИЯ
Глава 22
В одном из крайних витков спиралевидной галактики, неподалеку от звезды, известной некоторым как Солнце, зажглась новая звезда. До Марса ее свет дойдет через 799 лет (1370 земных лет). Старшие Братья отметили это событие как полезное и продолжили обсуждение эпоса о Пятой планете.
Отлет «Чемпиона» они зафиксировали без всякой оценки. За птенцом-чужаком, отправленным на родину, установлено наблюдение, остается ждать, пока накопится достаточный для вникновения объем информации.
Оставшиеся на Марсе люди боролись с суровым климатом, впрочем, менее суровым, чем в Антарктике. Один из них дематериализовался в результате болезни, называемой «тоска по дому». Старшие Братья приняли его раненую душу и отослали куда следует, подлечиться. В иные контакты с землянами они не вступали.
Земные астрономы новую звезду не заметили, поскольку самым быстрым сигналом, доступным их восприятию, является свет. Человек с Марса несколько раз упоминался в печати. Лидер правительственного меньшинства Федерации призвал к осуществлению нового подхода к проблемам перенаселения и голода в Юго-Восточной Азии. Он предложил давать денежное пособие семьям, имеющим более пяти детей. Синтия Дачесс объявила, что получит совершенного во всех отношениях ребенка от специально подобранной пары родителей. Осталось только рассчитать момент зачатия, который бы гарантировал ребенку гениальность в музыке, живописи и политике. В интервью журналистам Синтия сказала, что за развитием ребенка будет наблюдать сама и регулировать его гормональными препаратами. Верховный Епископ Дигби назвал ее Блудницей Вавилонской и запретил фостеритам наниматься к ней в доноры. Агнесс Дуглас высказалась о ней так: «Я не знакома с мисс Дачесс, но восхищаюсь ею. Пусть ее пример вдохновляет матерей всего мира».
Джубал Харшоу вырезал фотографию Синтии из журнала и повесил в кухне; фотография вскоре исчезла. Джубал, обнаружив это, посмеялся. В остальном веселого было мало. Репортеры оставили Майка в покое, но им на смену пришла общественность. Дуглас, как и обещал, оберегал Майка от непрошеных посетителей. Вдоль забора ходили патрули Особой Службы, над домом кружила машина, не давая никому приземлиться. Джубал страдал.
Телефон пришлось оборудовать автоматикой, которая пропускала звонки лишь от ограниченного круга людей.
Приходили горы писем. Харшоу сказал Джилл, что Майку пора взрослеть и самому разбирать почту.
— Помоги ему, если нужно, но, ради Бога, пусть все это не касается меня.
Писем было так много, что Джилл с Майком не успевали их даже сортировать. Харшоу позвонил сначала местному почтмейстеру — безрезультатно; затем связался с Брэдли, и почта на имя Майка начала приходить в отдельных мешках, разложенная по классам. Почту второго и третьего классов, не читая, использовали в хозяйстве: сначала как теплоизоляционный материал при строительстве погреба, потом для борьбы с овражной эрозией в саду.
Много хлопот доставляла почта четвертого класса. Какая-то посылка взорвалась прямо на почте, уничтожив подшивку объявлений «Разыскивается преступник» за несколько лет. Благо, почтмейстер в этот момент отлучился выпить кофе, а его напарница, пожилая дама с больными почками, сидела в уборной.
