Театр французского классицизма

Любимый, эта честь ужель тебе нужна,
И счастья нашего ужель ценней она?

Куриаций

Чем бой ни кончится, но я умру, сраженный
Рукой Горация иль горем сокрушенный.
Как будто бы на казнь, иду на подвиг я,
И ненавистна мне — увы! — судьба моя.
Я то в себе кляну, что родина почтила.
До преступления доходит страсти сила:
Богов она винит, вступая в спор с судьбой.
Тебя мне жаль, себя, — но я иду на бой.

Камилла

Нет, удержать тебя должны мои рыданья!
А власть моя — ужель тебе не оправданье?
И прежней доблести достаточно твоей:
Ведь Альбе отдал ты все то, что должен ей.
Кто был в опасный час ей лучшею подмогой?
Никто у нас бойцов не истребил так много.
Славнее стать нельзя. Могуч, непобедим,
Доволен будь и дай прославиться другим.

Куриаций

Чтоб в этот день другой победоносный воин
Венчался лаврами, которых я достоин?
Чтоб я услышать мог от родины моей,
Что вот, не выйдя в бой, победы не дал ей?
И чтоб, не одолев любовную истому,
Свершитель гордых дел пришел к стыду такому?
Нет, Альба, связана со мной судьба твоя:
Падешь или победишь — виновник буду я.
Меня почтила ты — тебе воздам я скоро:
Вернусь — так без стыда, погибну — без позора.

Камилла

Ужель не видишь ты, что изменяешь мне?

Куриаций

Пусть верен я любви — еще верней стране.

Камилла

На брата своего ты поднимаешь руку;
Он муж твоей сестры!

Куриаций

Мы примем нашу муку.
Вся нежность отнята — о, жребий наш суров! —
У слов: сестра и брат, когда-то нежных слов.

Камилла

Жестокий! Думаешь, Камиллы сердце радо
За голову его тебе служить наградой?

Куриаций

Отныне должен я об этом позабыть.
Надежду отметя, я обречен любить.
Ты плачешь?

Камилла

Ах, слезам противиться нет силы!
Ведь гибели моей бездушно хочет милый,
И брачный факел наш, едва он был зажжен, —
Меня ввергая в ночь, жестоко тушит он;
В упорной слепоте свою невесту губит
И в грудь вонзает нож, еще твердя, что любит.