Театр французского классицизма

Куриаций

Слезам возлюбленной легко осилить нас;
Неотразим сквозь них огонь прекрасных глаз!
Над сердцем в этот миг так властны сожаленья,
И твердость восстает без воодушевленья.
Не сокрушай, молю, страданием своим
Мой дух. Пускай оно умолкнет перед ним.
Слабеет мужество, и я его теряю,
Любимой верен я, себе же изменяю.
Ужели, с дружбою борьбой утомлено,
Любви и жалости не победит оно?
Но выход есть: тебя, любимая, обидеть,—
Чтоб легче ты меня смогла возненавидеть,—
Тогда в борьбе с собой избегну лишних мук.
Знай, ты отвергнута, и я тебе не друг.
Отмсти обидчику за оскорбленье это.
Ужель он не найдет достойного ответа?
Тебе, отвергнутой, твой враг, как прежде, мил…
Скажи мне, кто тебя больнее оскорбил?
О горе: мы должны идти на преступленье,
Чтоб наше мужество не ведало сомненья!

Камилла

Не совершай греха иного, и тебя
За этот я прощу, сильней еще любя.
Братоубийственной не похваляйся славой —
И дорог будешь мне, неверный и лукавый.
Зачем стране одной не служим я и ты?
Тебе готовила бы лавры и цветы,
В тебя вливала бы уверенность и силу,
С тобою говоря, как с братом говорила.
О, как такой слепой я нынче быть могла?
Моля ему побед, тебе желала зла!
Он возвращается. Ужель его супруга
Бессильна перед ним, как я пред волей друга?

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Гораций, Сабина, Куриаций, Камилла.

Куриаций

О боги, для чего Сабина с ним? Увы!
Невесте помогать сестру прислали вы,
Чтоб жалобы ее мой дух поколебали
И победить она могла в своей печали?

Сабина

Нет, брат мой, у тебя не стану на пути —
Хочу тебя обнять, сказав тебе «прости».
Ты — крови доблестной, и верь в нее спокойно;
Ты не свершишь того, что храбрых недостойно.
Когда бы дрогнуть мог теперь один из вас,
Я от супруга бы, от брата отреклась.
Но мужа славного, но брата дорогого
Лишь об одном просить и умолять готова:
Хочу я, чтоб не стал преступным этот бой,
Чтоб эта честь была и чистой и святой,
Чтобы ее пятнать не смело преступленье,
И вы врагами стать могли без сожаленья.
Лишь я виновница священных ваших уз.
Когда исчезну я, исчезнет ваш союз.
Как повелела честь, прервется связь меж вами,
И, чтобы ненависть вас сделала врагами,
Пусть горький мой конец сегодня все решит:
Того желает Рим, и Альба так велит.
Один меня убьет, другой, возжаждав мести,
Во гневе праведном придет на подвиг чести,
И меч поднимет он, оправданный вполне
Иль местью за сестру, иль скорбью о жене.
Но что я говорю! И так вы слишком правы:
Не должно замутнять высокой вашей славы.
Всю душу отдали вы родине своей.
Чем крепче ваша связь, тем с нею вы щедрей.
На алтаре страны заклать вам должно брата,
Не медлите, завет осуществляйте свято:
Сперва в его сестру вонзите острый меч,
Сперва его жену заставьте мертвой лечь,—
Начните же с меня, когда своей отчизне
Столь дорогие мне вы отдаете жизни.
В бою назначенном тебе противник — Рим,
Ты — Альбе смертный враг, а я обоим им!
Иль вы желаете, бездушны и суровы,
Чтоб я увидела, как тот венок лавровый,
Что принесет герой сестре или жене,
Дымится кровию, родной и близкой мне?