Театр французского классицизма

Он совратителя увидит наказанье,
И собственной вины проснется в нем сознанье.
Кровавым зрелищем смущен и потрясен,
Страх смерти ощутить острее сможет он![77]
И жажда жизни в нем столь ярко возгорится,
Что он, увидев казнь, не станет к ней стремиться.
Живой пример порой сильней любых угроз —
Страх действует на пыл надежней, чем мороз,
Быть может, наконец, смирив души волненье,
За дикий свой порыв попросит он прощенья.

Паулина

Ужель геройский дух в нем будет побежден?

Феликс

Он должен стать умней, смириться должен он!

Паулина

Он должен, но, увы, что станется со мною?
Как буду я тому печальною женою,
Кто, чести изменив, мне б счастье возвратил,
Когда родной отец меня не пощадил!

Феликс

Я дал тебе понять, что только покаянье
Поможет мне спасти его от наказанья.
За равную вину и кара всем равна,
Виновных различать Фемида[78] не должна,
Я, долг судьи для чувств отцовских нарушая,
Преступника щадя, проступок совершаю!
И горький свой удел напрасно не кляня,
Должна бы ты, как дочь, благодарить меня!

Паулина

А что вы дали мне? Пустые уверенья!
Я знаю христиан упорство, пыл и рвенье!
Желая от него раскаянья, увы,
Отважно умереть ему велите вы!

Феликс

Он может быть спасен по своему желанью!

Паулина

Спасите же его!

Феликс

Нельзя без покаянья!

Паулина

Расправе секты злой он будет обречен!

Феликс

Иначе римский с ним расправится закон!

Паулина

Он ослеплен!

Феликс

Ему приятно ослепленье!
Он своего признать не хочет заблужденья!