О государь! Боюсь, что к пленнице опальнойТы слишком милосерд. Ты жребий мой печальныйТак изменить спешишь, что мне милее плен,Чем ожидание грядущих перемен.
Ипполит
Афинам нужен царь. Кипят умы в столице.Кто ж назван ими? Ты, я сам и сын царицы.
Арикия
Я?
Ипполит
Ведомо тебе, что древний есть закон,По коему, раз я не эллинкой рожден,Мне возбраняется владеть афинским троном?Будь мне соперником лишь брат мой, — я б закономМог пренебречь, его забвению предавВо имя истинных моих, всем ясных прав.Однако твоему я уступаю праву:Я должен передать афинскую державуТебе, наследнице династии былой,Тебе, чей предок был рожден самой землей.Мой дед, Эгей, царю был лишь приемным сыном.Тесей принес почет, могущество Афинам,За что его царем провозгласил народ.Отвергнут и забыт был твой злосчастный род.Теперь там ждут тебя. Владей своей державой!Афины распрею утомлены кровавой,Да и сама земля устала вновь и вновьПить собственных детей дымящуюся кровь.Трезен останется под властью Ипполита,Сын Федры — в будущем он повелитель Крита,Но Аттика — твоя. Туда я должен плыть,Дабы все помыслы к тебе лишь обратить.
Арикия
Я так поражена, что не найду ответа.Уж не во сне ли мне пригрезилось все это?Сплю? Бодрствую? Понять не в силах ничего.Скажи мне, государь, какое божествоТвой замысел тебе внушило? Ведь по правуСтяжал ты громкую себе повсюду славу.И трон — мне отдаешь? Как рада б я былаЗнать лишь о том, что ты не замышляешь зла,Что не намерен ты безжалостно и гневноМеня преследовать…
Ипполит
Преследовать, царевна?Зло причинить тебе? Иль, чудеса творя,Ты не смягчила бы и сердце дикаря?Сколь ни хулит молва мое высокомерье,—Я женщиной рожден, не чудище, не зверь я.Иль мог я помешать, чтоб красота твоя…
Арикия
Как, государь?..
Ипполит
Себя невольно выдал я.Увы, рассудок мой был побежден порывом.Но, с ожиданием покончив терпеливым,Со строгих уст сорвав безмолвия печатьИ сердце обнажив, я должен продолжать.Перед тобой — гордец, наказанный примерно.Я тот, кто отклонял любовь высокомерно,Не признавал ее началом всех начал,Я, кто ее рабов надменно презирал,Кто с жалостью глядел на тонущие душиВ час бури, думая, что сам стоит на суше,—Был сломлен, подчинен всеобщей был судьбе.В смятенье изменил я самому себе.Час пробил, — и мой дух свободный и суровыйСмирился и надел любовные оковы.О, сколько в прошлом мук и сколько впереди!