Заговорщики
Личный телохранитель лурии Арэлл — преторианец Гай Гратх — насвистывал песенку весьма легкомысленного содержания, поднимаясь по ступеням широкой лестницы отцовского дома — особняка в богатой части Среднего города. Навстречу спускалась молоденькая рабыня. В одной руке она держала корзину, другой придерживала складки хитона, чтобы его длинный подол не волочился по полу. Свежее личико девушки порозовело от удовольствия, когда она увидела молодого господина. Но тут же опустила ресницы, проплыла мимо, загадочно улыбаясь.
Не с ней ли он столкнулся вчера ночью в саду? Или с другой? Гай едва удержался, чтобы не шлепнуть красотку. Но все же сдержался. Степенно поднялся до самого верха, оглянулся. Рабыня стояла внизу, глядя ему вслед. Поймала благожелательный взгляд господина, фыркнула от смеха и бросилась бежать, обхватив корзину обеими руками. Гай улыбнулся. Значит, все-таки с этой…
И тут снова, совершенно не к месту, вспомнилась Арэлл. У ее золотоволосого статного образа вошло в привычку появляться перед мысленным взором в самые неожиданные моменты и заставлять забыть обо всех остальных простых радостях…
Если быть абсолютно откровенным, Гай привык к другим женщинам. Темноволосым, с бархатными удлиненными глазами, подведенными черной краской с округлым, чуть выдающимся вперед подбородком. С мягкими белыми плечами и нежными руками с ямочками у локтей. В этом сезоне снова вошла в моду приятная полнота, что полностью соответствовало вкусу преторианца.
Элланка была другой. Голубые глаза всегда казались холодными, губы, вместо того чтобы кокетливо улыбаться или в крайнем случае капризно выпячиваться, сжимались сурово — до резкой складки в уголках, более подходящей государственному мужу, чем молодой девушке. Удовольствия раздеть ее Гаю пока не представилось, но и так было ясно, что под длинными хитонами скрывается сильное и стройное тело. Амазонка, быть может, танцовщица храма, но никак не соблазнительная нимфа. Она не должна была привлекать его. Ни внешностью, ни бешеным темпераментом. И все же… Думать о ней было мучительно, не думать — невозможно.
— Брат! — прозвучал за спиной повелительный голос.
Преторианец оглянулся. Тиберий Гратх, народный трибун, стоял у подножия лестницы, и вид его не предвещал слов радости.
— Покажи, что висит у тебя на шее.
Гай спустился. Спокойно, вызывающе медленно распахнул на груди трабею.
«Так и есть, можно было не сомневаться. Висит на цепочке тонкий медальон тайной секты демоноборцев. Совсем обнаглели мальчишки! Забыли об осторожности, возомнив себя великими борцами за справедливость. Тиберий протянул руку, схватил витой металлический шнурок, висящий на шее младшего брата, и резко дернул. Слишком резко и слишком сильно, медные звенья лопнули, оставив на коже красную полосу.
Затем нужно было размахнуться и влепить зарвавшемуся мальчишке хорошую пощечину. Как в детстве, которое закончилось у Гая всего каких-то десять лет назад. Но вместо этого трибун швырнул медальон в глубокий пруд рядом с особняком, до половины заросший ряской. Глухо булькнув, медный кружок ушел под воду.
— Не нужно дразнить волков.
— И это говоришь мне ты… — Красивые губы брата упрямо изогнулись. На виске часто забилась тонкая голубая вена. На скулах проступили два красных пятна. Родовое проклятие Гратхов — горячая кровь, при малейшем волнении наполняющая голову тяжелым багровым туманом. Растворяющая в себе страх, нерешительность и беспокойство. Помогает в бою и мешает в мирной жизни. Еще как мешает. Сам Тиберий слишком долго учился остужать этот кипяток.
До него уже дошел слух, как Гай бросился защищать невесту наследника, эту девчонку Арэлл, от Высшего демона. Горячая кровь взыграла в дурной голове.
— И это говорю тебе я
— Я не лезу в политику! Я…
— Кто позволил тебе становиться на пути Высшего Демона?! Да. Не спорю, твоя голова достаточно хороша для того, чтобы украсить собой главный жертвенник.
Красные пятна на щеках младшего брата посветлели, залились с румянцем.
— Он хотел оскорбить Арэлл.
— И ты, несомненно, помешал ему. Отвечай, помешал?! — Нет, — Гай опустил взгляд. — Но я должен защищать ее!
— Попытайся защитить ее хотя бы от собственной глупости.
Тиберий отвернулся и пошел в беседку, куда расторопные рабы уже внесли столик с легкой закуской и прохладительными напитками. Прилег на узкое ложе. Левая нога, слава Фортуне, пока не болела. И, если дать ей роздых, не будет беспокоить целую неделю.
Гай стоял у беседки, явно раздумывая, что сделать — гордо удалиться или присоединиться к брату в его полуденном отдыхе. Тиберий поудобнее устроил больную ногу на подушке, налил воды в чашу… Мальчишка постоял еще немного и поднялся по ступенькам наверх.
— Брат, я хотел поговорить с тобой.
— Слушаю. — Тиберий улыбнулся про себя.
— Как ты думаешь, если она станет императрицей…
— Она не станет.
—
— Гай, это восемнадцатилетняя девушка.
— Она хочет все изменить. Она говорит почти то же самое, что говоришь ты. Теми же словами. Если бы ты поговорил с ней…
— Я не буду с ней говорить.
— Преторианцы готовы поддержать ее.
— Преторианцы посадили на трон четверых императоров. Четверых! — Тиберий для наглядности показал четыре пальца, — Одного за другим. И убивали. Каждого предыдущего ради награды, которую обещал следующий.
— Сейчас все будет не так!
— Я вижу одно — ты влюблен по уши. И готов совершить государственный переворот, лишь бы Клавдий не получил ее.
— Нет! То есть не только поэтому.
— Даже если Арэлл станет императрицей, она ничего не сможет сделать. Ей не позволят. Ты думаешь, Некрос разрешит ей менять установившийся порядок?
— С Некросом можно договориться, — менее уверенно произнес Гай.
— Зачем ему менять одного человеческого правителя на другого? Его устраивает Транквил. У Арэлл нет ничего чем она могла бы заинтересовать Высшего. Впрочем, нет. Есть. Она красивая женщина. И если правильно поведет себя…
— Только не это! — Гай вскочил, едва не опрокинув столик.
— Вы не думали об этом, не так ли?
— Мы ничего, ничего не можем сделать сами! Все по указке этих…
— Успокойся. Хватит метаться. Скажи лучше, чем преторианцам не угодил император? Почему они хотят заменить его?
— Он хочет приносить в жертву солдат из нашей когорты. Надо быть совершенно безумным, чтобы резать здоровых, дееспособных воинов!
— Я слышал об этом. — Тиберий качнул чашей, наблюдая, как плещется в ней вода. — А Клавдий? Я не верю, что ему предпочтут чужестранку, элланку…
— Да, — нехотя согласился Гай, потирая шею, на которой все еще был прекрасно заметен красный след от цепочки. — Большинство хочет видеть императором Клавдия. Но кое-кто…
— Кое-кто — это ты и еще человек десять молодых идиотов из хороших семей, которые возомнили
