– Многие, – твердо проговорил Искра. – Новое правительство не будет ни в чем походить на правительство бывшего Хакана. С тиранией покончено. Но вот что я хочу вам сказать, посол Стэн. Поскольку вы прибыли к нам из цивилизованного мира, вам следует быть очень осторожным и опасаться антропоморфизма.
'Цивилизованный мир, – подумал Стэн. – Вулкан? Искусственная планета, рабский труд, ранняя смерть?' Он постарался ничем не выдать своих мыслей в то время, как Искра продолжал:
– Вы должны понимать, что никто из нас – ни джохианцы, ни торки, ни богази, ни суздали – никогда не знали демократии. Местные жители могут болтать о ней, но для них демократия абсолютно непостижимая вещь. Это все равно, как считать, что слепой от рождения человек в состоянии оценить красоту восхода солнца, так? Мой Новый Порядок предполагает определенную степень диктатуры. И, разумеется, наставления жителей нашего созвездия на праведный путь. Только так мы в конце концов обретем свободу. Естественно, не при моей жизни и даже не при жизни моих еще не родившихся сыновей. Но это время наступит. Такую клятву я дал на могиле отца и именно эту цель поставил перед собой, когда Хакан убил моего брата. В звездном скоплении Алтай наступит мир. Моя священная надежда будет исполнена – и не важно, чем придется заплатить за ее исполнение нынешнему поколению! Не бывает настоящего героизма или святости без жертв!
В глазах доктора Искры отразилось красное солнце, которое опускалось за горизонт.
Глава 16
– Интересно, почему у меня такое ощущение, что я смотрю на злобного урода? – задумчиво проговорил Алекс Килгур.
Он махнул рукой в сторону большого экрана на стене, на котором в данный момент была изображена терраса дворца Хакана. 'Впрочем, пора, наверное, привыкать к новым названиям, – подумал Стэн. – Теперь здесь заправляет всем доктор Искра'.
Правитель стоял на террасе, высоко подняв руки и чуть улыбаясь, в то время как собравшаяся внизу толпа приветственно выла.
Стэн не очень разбирался в психологии богази и суздалей, чтобы иметь определенное представление насчет их отношения к происходящему. По всей вероятности, этот солидный митинг является обязательной тронной речью нового правителя, заступающего на свою должность, совсем как в армии: когда в подразделение назначается новый командир, он обязан произнести речь перед офицерами, чтобы продемонстрировать им, какой он замечательный военачальник и человек. И только потом принято сообщать о наказаниях и репрессиях.
Радостные вопли смолкли, и Искра продолжил речь:
– ...время исцеления. Время, когда все мы должны отринуть прошлое, забыть о мщении и, объединившись, создать новое, надежное будущее для себя и наших детей. Мы все алтайцы. Мы живем в одной системе. У нас общие планеты. Однако вместо того, чтобы осознать нашу единую судьбу, мы растрачиваем силы в междоусобных войнах, начатых так давно, что никто уже не помнит причин конфликта. Мы ненавидим нашего соседа только за то, что его генетический код отличается от нашего. Но ведь нас всех породила одна универсальная плазма, и не важно, к какому виду или расе мы принадлежим и какую планету населяем. Вы меня знаете. Вы знаете, что я представляю справедливость и честь. Вы знаете, что я провел многие годы в ссылке, сражаясь всеми доступными мне способами за то, чтобы низвергнуть чудовище, которое называло себя Хаканом. И мне это удалось.
– Угу. Ты – и небольшой апоплексический ударчик. Сейчас он скажет, что лично изобрел АМ-2 и виски! – возмутился Алекс.
– Пришла пора выполнить новую задачу. Пришла пора, а прошлое для всех нас...
Стэн выключил звук, оставив Искру жестикулировать в полнейшей тишине. Они вдвоем с Алексом сидели в посольских апартаментах Стэна, которые были, наверное, миллион раз проверены на предмет безопасности и наличия подслушивающих устройств.
– Знаешь, почему тебе кажется, что Искра злобный урод? – спросил Стэн. – Потому что он именно такой и есть. – Он махнул рукой на большую стопку вырезок и микрофиш.
– Ты что, уже изучил всю эту чушь собачью?
– Прочитал парочку, а остальное просмотрел. Знаешь, в его писульках не так просто разобраться. А считается, что он великолепный оратор.
– Эти глупости меня совершенно не впечатляют, – согласился Алекс.
