Ты бога вышнего делами прогневил…
Ни в Чернобоге, ни в Перуне,
Ни в славе, ни в пирах Владимиров покой;
Его ты, грешник, жаждешь втуне:
Как за добычей вран, так совесть за тобой!..
Но что, о князь, сии терзанья!
50 Тебя, отверженец, ужаснейшие ждут!
Наступит час - ценить деянья!
Воскреснут мертвые! Настанет Страшный суд!
И суд сей будет непреложен, -
Твое могущество тебя не защитит!
Там раб и царь равно ничтожен -
Всевышний судия на лица не глядит.
Пред ним угаснет блеск короны!
И князю-грешнику один и тот же ад,
Где вечный скрежет, плач и стоны
60 С рабами низкими властителя сравнят!'
Так говорил пришлец священный,
И пылкий, яркий огнь в глазах его блистал,
И князь, трепещущий, смятенный,
Лия потоки слез, словам его внимал!..
'О, чем же я избегну ада?..
Наставь, наставь меня!.. - Владимир старцу рек:
Из твоего читаю взгляда,
Что ты, таинственный, спасти меня притек!..'
'Крести себя, крести народы! -
70 В ответ вещал святой, - и ты себя спасешь!
И славу дел из рода в роды
С благословением потомства перельешь!
Тогда не ад, блаженство рая
И вечность дивная тебя, Владимир, ждут,
Где сонмы ангелов, порхая,
Пред троном вышнего твой подвиг воспоют!'
'Крести ж, крести меня, о дивный!' -
В восторге пламенном воскликнул мудрый князь…
Наутро звук трубы призывный -
80 И рать Владимира к Херсону понеслась…
На новый подвиг, с новым жаром
Летят дружинами с вождем богатыри,
Зарделись небеса пожаром,
Трепещет Греция и гордые цари!..
Так в князе огнь души надменной,
Остаток мрачного язычества горел:
С рукой царевны несравненной
Он веру самую завоевать летел…
1822 или 1823
2. Яков Долгорукий
Корабль летел как на крылах,
Шумя уныло парусами,
И, зарывался в волнах,
Клубил их и вздымал буграми.
Седая пена за кормой
Рекой клубящейся бежала
И шум однообразный свой
С ревущей бурею сливала.
На шканцах шумною толпой
10 Стояли с пленниками шведы, -
Они летели в край родной
С отрадной вестию победы.
Главу склонив, с тоской в очах
И на крест опустивши руки,
На верхней палубе, в мечтах,
Сидел отважный Долгорукий.
Об чем ты думаешь, герой?
Об чем в унынии мечтаешь?
Знать, мыслишь о стране родной
20 И плен постыдный проклинаешь.
Он говорил: 'Родной земли
Уже не зреть страдальцу боле;
Умру, как изгнанник вдали,
Умру с бесславием в неволе.
В печальном плене дни влача
В своей темнице безотрадной,
Я буду таять, как свеча,
Как пред иконой огнь лампадный;
В печальном плене дни влача,
30 Вотще пылаю славой дедов;
Увы! не притупить меча
Тебе об кости грозных шведов.
Уж для меня, как битвы знак,
Не загремят в полках литавры,
И не украсят мой шишак
Неувядаемые лавры.
Не буду я, служа Добру,
Творить вельможам укоризны
И правду говорить Петру
40 Для благоденствия Отчизны.
Ах! лучше смерть в седых валах,
Чем жизнь без славы и свободы;
Не русскому стенать в цепях
И изнывать без цели годы'.
Так пел герой. Меж тем вдали
Уже сияли храмов шпицы,
