учитель привел нас в свой класс. Он учил латинскому языку. Ученики вскочили, и старший прочел молитву. Я попросил заставить кого-нибудь переводить для того, чтобы мне удобнее было рассмотреть учеников. Боже мой, что это такое?!. И еще, говорят, в Осташкове духовное училище одно из лучших в этом роде. Во- первых, меня поразил особенный запах, который так и бросается в нос, только что отворишь дверь в класс. Что это за запах, трудно определить. Это какая-то смесь, букет какой-то, составленный из запаха капусты, кислых полушубков и дегтярных сапог, смешанный с запахом живого человеческого тела, и притом такого тела, которое бог знает с которых пор не было в бане и страдает изнурительной испариной; только испарина эта уж остыла и прокисла. Это не тот прелый запах жилого покоя, который всем известен; а другой, уже успевший сконцентрироваться, прогоркший, страшный запах. Комната не топлена, и ученики сидят кто в чем пришел: в халатах, тулупах, в кацавейках 7, с бабьими котами на ногах, другие даже в лаптях, простуженные, с распухшими лицами и торчащими вихрами. Уныние какое-то на лицах, точно все ждут наказания. В другом классе шла арифметика. Учитель вызвал ученика к доске и задал задачу. Ученик вылез из парты, поклонился учителю, как будто остерегаясь, чтобы тот его по шее не ударил, и поправил себе штаны. Другой ученик подошел к учителю, точно так же поклонился и подал мел. Наконец, в третьем классе, где ученики были уже постарше и относительно лучше одетые, преподавал сам инспектор, молодой человек очень робкого вида. Когда мы вошли в класс, ученики встали и не садились до тех пор, пока им не велели сесть. Один ученик делал конструкцию 8, а другой, уж не знаю зачем, молча стоял за ним и смотрел в книгу. Поблагодарив инспектора за позволение, мы вышли в коридор; вдруг бежит за нами инспектор.
- Милостивейший государь!..
- Что вам угодно?
- Осмелюсь утруждать вас моей всепокорнейшей просьбою.
- Сделайте одолжение.
- Я имею некоторое дело, о котором желал бы переговорить с вами без свидетелей.
Я записал его адрес и обещал на днях зайти.
1…из руководства Паульсона… - Паульсон (1825-1898) - русский педагог, методист, автор 'Книги для чтения и практических упражнений в русском языке' (1860).
2 Финикияне - жители Финикии, древней страны на восточном побережье Средиземного моря.
3 Аспидная доска - грифельная доска.
4 'Лягушка и вол' (1808) - басня И.А. Крылова.
5 Рекреация - школьная перемена, перерыв между занятиями.
6…перевод из Саллюстия… - Гай Саллюстий Крисп (86 - 35 до н. э.) - древнеримский историк, автор произведений 'О заговоре Катилины', 'Югуртинская война', 'История'.
7 Кацавейка - верхняя теплая короткая одежда.
8…один ученик делал конструкцию - в данном случае производил арифметическое сложение.
ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ
Однако город, несмотря на свою стойкость, начинает сдаваться понемногу. На скрытность, как видно, надежда плоха: нет-нет да и проврешься. И чем долее я живу здесь, тем чаще представляются случаи видеть, как осташи провираются, а уж на что, кажется, лукавый народ. Сегодня, между прочим, даже без всякого с моей стороны желания, пришлось быть незримым свидетелем одной из тех сцен, которые разыгрываются теперь на разный манер по всему русскому царству. Хотя дело это и не относится прямо к городу, но тем не менее я считаю долгом его сообщить. Рано утром разбудил меня разговор в соседней комнате. Еще сквозь сон слышу, кто-то ругается. Такая досада меня взяла: спать хочется, а не дают! Однако, нечего делать, проснулся, слушаю. Что за черт! Ничего не разберу. Ходит кто-то по комнате и орет: - Ах, разбойники! Ах, разбойники!.. Уморили!.. Совсем уморили!.. Ничего не понимают!.. Ничего… Ах, мошенники!.. Велик оброк!.. А? велик оброк!.. Ах, мошенники! Да ведь земля-то моя? Анафемы 1 вы эдакие! А? Моя земля? а? Моя она, что ли? А? Понимаете вы? Понимаете? А? А? А?..
- Это точно, что… - уныло отвечает несколько голосов, и в это время слышится скрип мужичьих сапог, происходящий, по всей вероятности, от переминания с ноги на ногу.
- Ну, так что же вы? - продолжает тот же голос. - Ну! что же вы? А? А?
- Да мы, Лександра Васильич, - мы ничаво, только что вот…
- Что же 'только'-то? А? 'Только'- то что же? Черти! Черти! Что же 'только'-то? А?
- Мы про то, что трудновато быдто… - нерешительно отвечает мужичий голос.
- Землицы нам еще бы, то есть самую малость, - робко вступается кто-то.
- Не сподручна она, землица-то эта.
- А- А! Так вам земли еще давай и оброка с вас не спрашивай! Ах, разбойники! А? Не сподручна! А? Ах, мошенники! Трудновато! А? Ах, негодяи! Да ведь вы прежде платили же оброк? А? Платили?
- Платить-то мы точно что платили. Платили, Лександра Васильич. Это справедливо, что платили. Как не платить, - отвечают все в один голос.
- Мы завсегда… - добавляет еще кто-то.
- И больше платили? А? Платили ведь и больше?
- Больше, Лександра Васильич.
- И не жаловались? Нет? Ведь не жаловались? А?
- Что ж жаловаться! Лександра Васильич, дело прошлое…
- Мы жаловаться не можем, - опять добавляет кто-то.
- Так что же вы? Что же вы теперь-то? А?
- Мы ничаво, Лександра Васильич, - мы только насчет того, что которая земля, то есть, к нам теперича отходит…
- Ну!
- Ну, что, значит, она супротив той-то, прежней-то…
- Ну, ну!
- Скупенька землица-то эта, - вкрадчиво замечает еще один голос. - Камушек опять… Камушку-то оченно уж добре много.
- А вы его вытаскайте, камень.
- Помилуйте, Лександра Васильич. Где ж его вытаскать? Ведь он скрозь, все камушек.
- Ну, так навозцу, навозцу подкиньте!
- Позвольте вам доложить, Лександра Васильич, - начинает один мужик, выступая.
- Ну, что тебе?
- Сами изволите знать: какой у мужика навоз? Скотинешка опять, какая была, поколемши.
- А- А! ну, так что ж мне делать? Как знаете, так и делайте.
Наступило молчание. Слышно было, что барин ушел в другую комнату, а мужики стали шептаться. Шептались, долго шептались; потом заскрипели сапоги; мужики принялись откашливаться. Постояли, постояли и ушли. Вижу я, что больше ничего, должно быть, не дождешься; встал, оделся и вышел на улицу. Куда идти? Утро отличное: свежее, сухое. Озеро чистое и голубое мелькнуло между домов. Лавочник стоит у своих дверей, кланяется.
- С добрым утром!
- Здравствуйте!
В первый раз вижу я этого лавочника.
- Раненько изволили на прогулку выйти.
