в залу.
- Прошу покорно садиться. Ф[окин] сделал обо мне свою обычную рекомендацию.
- Как они очень любопытны и проч., - и сейчас же прибавил:
- Ты им насчет рыбки-то порасскажи. Кто же и может разъяснить это дело, кроме тебя?
Хозяин задумался.
- Да, уж разумеется, кроме меня разъяснить этого дела некому, - сказал он наконец, обращаясь к Ф [окину].
- Еще бы. Ведь ты у нас… Известно…
- Так, так, так, так. Что и говорить. Все дело в наших руках. Ну, как же теперь? С чего же начинать?
- Уж это как сам знаешь.
- Так, так, так. Знаю, знаю. Я и начать-то с чего знаю.
- Мне тебя не учить.
- Так, так. Где тебе меня учить? Да. Знаю, знаю, - говорил он, как бы соображая что-то.
- Да не прикажете ли кофею? А то, может, водочки не угодно ли?
- Какая теперь водка? Что ты? Давай нам кофею.
- Это можно. Велим кофей заварить.
Он вышел.
- Скажите, пожалуйста, - спросил я между тем у Ф[окина], - Отчего же этот не ломается и не скрытничает?
- Уж такой человек, - отвечал Ф[окин]. - Карактер имеет легкий и никого не боится.
Чрез несколько минут вернулся хозяин, говоря:
- А я, брат, признаться, хотел то железо купить - сукционное; только вижу я, что купить его значит, врага себе нажить. Пусть пропадает.
- Да и я ходил, видел: лежит железо, а купить нельзя. Бог с ним. А ведь дешево.
- Еще бы. Потому-то мы и не можем его купить, что уж очень оно дешево. Это, брат, не нам, не нам, а имени твоему.
- Ну, да что об этом толковать, - сказал Ф[окин]. - Ты лучше про дело-то нам.
- Про какое дело?
- Да зачем мы пришли?..
- Зачем вы пришли?
- Ах, чудак! А о рыбе-то?
- О! да что ж об ней рассказывать? Известно, рыба. Вот ежели солить, это другой расчет. Сейчас заготовим посуду, рассол сделаем и солим. Такие мастера у нас есть.
Хозяин, видимо, не знал, с чего начать.
- Ну, а сушить? - спросил его Ф[окин].
- Сушить? Сушить, я тебе скажу, тоже надо умеючи. Ежели теперь ты не досушишь, а как, значит, свалил ты ее в ворох, то она сейчас должна паром изойти.
Мы все трое затруднялись. Он не знал, что нам нужно, а мы не знали, как спросить, и потому все трое замолчали, томительно ожидая чего-то друг от друга.
- И опять-таки, - начал снова хозяин, по-прежнему обращаясь к Ф[окину], - опять-таки и сушить без соли нельзя, - сгноишь.
- Ну, это так, - сказал Ф[окин],
- А как же теперь это?
- Что?
- Как ее ловить - рыбу?
- Ну, и ловить можно всячески. Какая рыба? На всякую рыбу свой особый припас. Потому нам без припасу никак невозможно.
Мы опять затруднились.
Ф[окин] посмотрел на меня, желая, вероятно, спросить: 'Какую же рыбу тебе нужно?' Я вдруг догадался об этом, и в голове у меня завертелись слова: 'Какую рыбу? Никакой мне рыбы не нужно'. Хозяин тоже смотрел на меня, ожидая вопроса. Я сделал над собою усилие и совершенно неожиданно для самого себя спросил:
- Какие же у вас припасы? Сделав этот вопрос наобум, я нечаянно попал в точку. Хозяин сейчас же оживился и начал:
- Невода есть, сшивка есть, одинок плавной, летний; одинок снетковый, в полторы сети; тянем бойчее и пужаем. Мережи межточные, 2 о двух крыльях и о трех крыльях, глядя по месту; бывают о двух горлах и о трех горлах; мережа хвоевая, то бескрылая, ставим для плотвы и уклеи, во время нароста между свежей ели; ну, еще редуха, для крупной рыбы; норот, без крыльев, плетется из прутьев; обор, обереж, у берега, значит, пужаем болтком. Ну, вот я вам все сказал, что же еще? Спрашивайте!
Я подумал-подумал и опять спросил на удачу:
- Где вы берете невода?
- Гм. Невода нам брать негде. Невода и всякий припас мы сами сряжаем. Вяжут сети в уезде мелкими частями и разной длины, а сшиваем и смолим уж мы сами. Вот я вам как скажу: есть у нас такая книга. Нужен вам теперь хоть бы, к примеру, невод; вот вы и пишете мне: так и так, чтобы, значит, изготовить невод - такой длины, такой ширины! И мы ту ж минуту в книгу все это и вносим. И уж что там написано, то верно. Через десять лет, через двадцать лет, а уж вы получите свое. Я вам ее покажу.
Хозяин вышел, а нам между тем принесли кофе. Чрез несколько минут он вернулся, неся записную книгу и еще какой-то большой сверток бумаги, и сказал:
- А вот я захватил кстати показать вам одну вещицу.
С этими словами он положил на стол сверток и открыл его. На столе вдруг очутилось несколько сот штук серебряных и медных монет и жетонов.
- Ах, я и забыл совсем о них, - сказал Ф[окин], - Показывай! Показывай!
Я стал рассматривать монеты, что доставило хозяину видимое удовольствие, и хотя я в них ровно ничего не смыслил, однако внимательно разбирал подписи вроде: денга, мон, рубль - и даже почему-то счел нужным похвалить их. Хозяин совсем забыл о книге, верней которой, по его словам, быть ничего не может, и, увлекаясь все более и более, начал уж рассказывать мне разные, по его мнению, любопытные подробности о том, как ему досталась та или другая монета; и сожалел только о том, что у него не хватало экземпляра времен Иоанна I.
- Ну, это все хорошо, - сказал наконец Ф[окин], когда ему на- доело рассматривать монеты, - ты нам о рыбке-то порасскажи, а мы послушаем.
- Можно и о рыбке, - самодовольно сказал хозяин, усаживаясь на диван. - Рыбка-то, она, я вам скажу, вот какая вещь. Самое пустое дело.
Мы принялись слушать. Хозяин помолчал немного и продолжал:
- Будем так говорить. Кто ее не знает - рыбу? Что такое есть рыба? Ну, однако, мудреней этого дела нет. Теперь хоть бы вас взять. Спрошу я вас: где рыба живет? В воде. Так. Карась в воде, налим в воде, уклея там, что ли, опять-таки в воде. Верно. Так, стало быть, все они там в куче сбимши и лежат? Понадобился мне ну хоть налим; сейчас закинул я в воду припас и тащи? Так, что ли? По-вашему, так, а я скажу, что нашему брату за это следует в глаза наплевать. Потому какой я рыбак, когда я не знаю, где какая рыба живет, в какую пору, в какую погоду, в каком месте жительство свое имеет и какое такое имеет себе продовольствие?.. Все это я должен знать, как отче, и ошибиться ни под каким видом не могу. Опять, какая рыба строга и пужлива? Какая глупа? Какая прожора? И это должен я знать. теперь вот, к примеру, надобен мне ерш. Хорошо. Знаю я: ходит ерш поверху, мошкой питается, комарём. Сейчас я разлячил частицу, 3 - опустил на самое дно, потянул ее кверху, - нет ничего. Что за оказия?.. Опять опустил, потянул, - опять нет. Худо. Как быть? Коли нет, стало быть, и искать его тут - в пустяках время проводить. Ну, нет, погоди! я рассуждаю об этом деле не так. Погляжу я на нёбушко, попытаю: откуда ветерок? А и того лучше, навязал на палку конопли; сейчас мне и видно: вон он куда потянул! Греби к берегу! Там под бережком, под кустиком, в затишье комара ветром страсть что нанесло. Рябью да холодом сбило его в кучу, и лететь ему некуда. Стой! Вот он где ерш! Ну, это летняя пора. Летом пища у ней была скоромная: червяка, мошки
