был выделен стол (точне, номер стола), за которым, количеством по четыре на стол, участники и проводили трапезы. Поскольку не всем пришло в голову, что надо получить 'свой номер стола', были казусы.
Впрочем, меню столовой, живо напомнившей родную студенческую в её худшие годы, было в этом смысле самым сильным впечатлением. Быстро выяснилось, что неподалёку имеется магазин (те, кто умеют наедаться шоколадными батончиками, быстрорастворимой лапшой и чипсами, заметно повеселели), а в том же здании, что и столовая, имеется бар - жизнь сразу же стала куда более приятной. Так что, несмотря на то, что на меня лично питание наводило уныние (кто пил столовский чай, меня поймёт), к депрессии это не привело. Крмое того, завезённый с собой круглосуточный бар (с 11 по 13 и с 18 до упора) окончательно вернул оптимизм.
(До сих пор неизвестно, что скрывается под слоем снега непосредственно перед входом в столовую. Этому сооружению было дано условное название 'гробница неизвестного генерала').
16 часов Презентация конвента. В здании клуба, мимо которого проходит народная тропа к магазину, презентация и состоялась. Тут же выяснилось, что предполагавшегося показательного выступления на мечах сегодня не будет: авиакомпания 'Люфтганза' потеряла реквизит.
В зале все уже прибывшие окончательно познакомились; не вполне понимаю, что понималось под 'презентацией'. Вероятнее, правильнее было бы сказать 'инструктаж'.
Вечер Когда подъехала вторая группа мы, наконец-то, смогли отыскать тех, кого ожидали увидеть (скажем, Кайла Иторра, он же Джеррет, он же Пётр Верещагин...). Остаток вечера был занят, в общем-то, ничем: мы с Афанасьевым, ужаснувшись температурев нашем номере, пошли бродить по корпусу в поисках старых и новыъ знакомых.
Вечером, когда мы уже познакомились с обеими составляющими Виктора Бурцева (Бурносовым и Косенковым), сказалось, что я находился на ногах более тридцати часов подряд.
[HM]:
За весь первый день моего пребывания на РосКоне мне запомнилось не так уж и много. Видимо, причиной тому стало то, что нужно было как-то пообвыкнуть, устроиться и т.д.
Первым впечатлением стала, конечно же, процедура регистрации:
большущая толпа народа всеми своими силами рвется к маленькому столику, за которым сидят две милые девушки и очень (!) медленно регистрируют собравшийся на конвент народ. Уже тогда мне стало понятно, что есть настоящая демократия: это когда все - от людей известных и уважаемых до обычных фэнов - стоят в большой очереди и терпеливо ждут светлого часа, коим вполне можно было назвать встречу с регистраторшами.
Уже в холле прибывших встретил некий человек, до боли напоминавший незабвенного егеря Кузьмича из 'Особенностей национальной охоты'
Рогожкина. Только 'егерь' этот был гораздо более нетрезв и неадекватен. Он радушно встретил нас, лез целоваться и кричал, что живет в 'Боровом' довольно давно и очень рад всех видеть. Только потом сведущие люди мне рассказали, что этот мужичонка - писатель-фантаст Николай Полунин: Еще одна сцена с участием Полунина: мы после регистрации стоим в коридоре первого этажа и рассматриваем выданные нам брошюрки 'Отечественная фантастика и фантастиковедение за 2000 г.'. Рома Афанасьев показывает мне те пункты в списке, где указаны его произведения. Тут подходит г-н Полунин, смотрит через плечо Романа на обложку брошюры (там была изображена ракета) и неожиданно произносит нечто вроде: 'Ой, купола:
Опять эти церковные агитки', опосля чего, активно отмахиваясь, уходит.
Второе впечатление - ужин. Тут, прежде чем перейти к непосредственному описанию столь глубоко запавших в мою душу событий, следует отметить, что каждому участнику конвента указали, за каким столиком (все столы были пронумерованы) он должен сидеть.
За одним столом, ясное дело, умещалось четыре человека. И вот, значит, мы, как нормальные люди, приходим в столовую и направляемся прямиком к нашему столику. Тут выясняется, что он занят: сидит какой-то мужик (как я узнал позже, критик Александр Ройфе) и женщина. Возмущению моему не было предела! Думаю, Ройфе узнал много нового и о себе, и об оргкомитете, о и столовой, и об ужине: В итоге, критик побежал к дежурной по столовой и слезно попросил ее посадить нас всех куда-нибудь подальше (ведь какой критик не боится гнева разъяренного писателя!), что она и сделала - я лично сидел за столиком 99, тогда как мой 'законный' столик 36-й.
И, наконец, третье впечатление - Сапковский на презентации РосКона.
Собственно говоря, ничего этакого он не сделал. Но первый раз пана Анджея (именно так абсолютно все стали называть Сапковского с лёгкой руки г-на Синицына) мы увидели именно на презентации конвента.
Какой-то человек с заднего ряда задал вопрос оргкомитету: 'А где Сапковский?', на что вышеупомянутый Синицын ответил призывом: 'Пан Анджей, покажитесь!' Тогда еще никто не знал, что именно подвиги пана Анджея должны были стать одной из наиболее запоминающихся страниц РосКона 2001.
День второй
[КБ]:
Утро Утро для нас с Романом (это и два последовавших) выдалось хмурым.
Похмелья не было (ибо не усердствовали в спиртном и не нарушали одиннадцатую заповедь), а вот холод в номере свёл весь комфорт на нет. Твёрдо решили отыскать Синицина и выяснить, как со всем этим борются. Как и в последующие два утра, выбрались в коридор - погреться.
Олег решил бойкотировать завтрак (завтрак очень напоминал то, что описывает Пелевин в 'Омоне Ра'), и, похоже, не очень много потерял.
Мы же с Романом бодро направились в пункт приёма пищи.
Непосредственно перед открытием конвента начало происходить организованное волеизъявление ('волеизлияние') - голосование по обеим группам номинаций. Вкратце опишу, как это выглядит. Каждому участнику конвента выдана книжечка-'голосовалка', со списком номинантов. Выбрать можно любые десять номеров. 12 наименований (по каждой номинации), которые набрали более 10% голосов участвовавших в голосовании, попадают во второй тур. До похода на завтрак сели, подумали, проголосвали. Правда, исход голосования уже был понятен.
Мы сделали оценки, кто попадёт в финал. Все, кто высказался, угадали (все названные включали действительных призёров).
На открытии конвента начались сбои в официальной части. Объявленное в программе представление участвующих фантастов не состоялось: всего было 230 участников, абсолютное большинство из которых - литераторы.
Понятно, сколько длилось бы представление.
После представления доклада Андрея Валентинова (о том, нужно ли фантастам объединяться - записано на диктофон; по возможности, приведу расшифровку), участники смогли познакомиться с почётными гостями - КИром Булычевым (Игорем Можейко) и Натальей Гусевой (Алиса Селезнёва в фильме 'Гостья из будущего'). Ну и, конечно, пан Анджей.
Затем нам сообщили, что готовится телепостановка по 'Ночному Дозору'
(правильно, пбьём рекорды 'Никиты'!) и представили песню Юлия Буркина к этой постановке. Предложили в качестве гимна Роскона. Моё мнение:песня хорошая, но только не в качестве гимна! Ни в коем случае!
(чуть позже какой-то остряк повесил в фойе жилого корупса листок бумаги с пародией на предполагаемй гимн. помню только первые две строчки:
Наша служба и опасна, и трудна, И видна порою только с бодуна...
жаль, что быстро сорвали).
Ещё в фойе были вывшены юмористические картинки. Автора, увы, не запомнил. Думаю, мне напомнят.
Да, ещё Олди представили раритетный компакт-диск Евгения Лукина 'Дым Отечества'. Горжусь, что успел приобрести.
Немногое оставшееся до обедв время потратили на общение с интересными людьми по самым горячим вопросам.
После обеда После обеда, по доброй, основанной Джаббой и Куберой (позывные обоих полу-Бурцевых) традиции, прошли в бар (в том же здании, что и столовая) и там немного расслабились, благо кофе там отменный.