религиозную беседу'. Эго древнейшее лекарство от бессонницы.
Позвольте ему наслаждаться. И к тому же он ничего не упускает: ведь даже если вы слушаете меня, чего вы достигаете, что получаете? Если бы вы что-нибудь получали, вы стали бы просветленными - вы действительно пробудились бы от вашего метафизического сна. Вы спите в метафизическом смысле: он тоже спит - физически. Вы спите с открытыми глазами, вам только кажется, что вы слушаете, что вы смотрит?, но вы не слышите меня, вы не видите меня - потому что с того момента, когда вы услышите и увидите меня, вы никогда уже не будете прежними. Ваша жизнь станет совершенно иной - вы наполнитесь светом.
Так что не волнуйтесь: вы спите с открытыми глазами, он спит с закрытыми глазами. Его способ гораздо более естественен. Просто будьте к нему добры; не начинайте мучить его. Если вам очень трудно сидеть рядом с ним, вы можете сесть в другом месте.
А иногда бывает так, что вы можете спать, и все же это совсем не будет сном. 'На Востоке есть слово тандра - в английском нет эквивалента. Эго не обычный сон; это состояние сна между сном и бодрствованием. И это подходящий момент для того, чтобы кто-нибудь мог проникнуть в вас. Вы можете назвать это гипнотическим сном - я не пользуюсь словом 'гипнотический' потому, что у вас в уме оно имеет очень нехорошие ассоциации. Фактически, слово 'гипноз' означает просто сон, но сон особого рода: не обычный сон, но такой сон, во время которого вы можете слышать - вы спите, и тем не менее вы можете слышать.
Здесь есть несколько человек - Шила одна из них... она глубоко спит. Но это не сон: это гипноз - это тандра. Она слушает меня; она не слышит больше ничего. Наверное, вы видели какого-нибудь гипнотизера: когда он кого-то гипнотизирует, человек под гипнозом не слышит ничего другого, но он продолжает слышать гипнотизера. Для гипнотизера его двери остаются открытыми; между ними остается связующая нить.
Те, кто глубоко любит меня, могут спать, и все же они соединены со мной. И возможно, они не смогут воспроизвести по памяти то, что я говорю, но они услышали это, впитали это.
Так что не беспокойтесь. Даже если ваш муж просто физиологически спит, это очень хорошо. А если у него что-то вроде гипноза, так что для вас он спит, а для меня - нет, то это еще лучше,
И на Востоке есть еще третье - для этого тоже нет английского названия это называется йога нидра. Человек становится настолько тихим и настолько расслабленным, что со стороны всем кажется, что он спит. Если бы вы встретили Будду, сидящего под деревом Бодхи, вы бы подумали, что он спит - но это не так. На поверхности - глубокий сон, но изнутри он полон света и осознания.
Рамакришна часто впадал в кому. Доктора много раз говорили, что это не что иное, как припадок, эпилептический припадок - ведь он был без сознания, а изо рта у могла идти пена, точно так же, как во время приступа эпилепсии. И он мог часами оставаться без сознания; его тело могло совершенно застыть.
Однажды он шесть дней был в таком состоянии. Ухаживать за ним было очень трудно: его приходилось кормить с ложки... он был почти мертв. И когда он вернулся после этих шести дней, он принес с собой такой свет и такую радость... И первое, что он сказал, это: 'Итак, я снова заснуть.
Эти шесть дней он бодрствовал! Открыв глаза, он сказал: 'Итак, теперь я снова засыпаю'.
То, что вы называете бодрствованием, является сном для тех, кто действительно пробудился. Это третье состояние... Я не надеюсь, что ваш муж находится в этом третьем состоянии, иначе он не мог бы быть вашим мужем. Но не беспокойтесь о нем; оставьте его в покое.
Жена должна научиться оставлять мужав покое; муж должен научиться оставлять жену в покое. Не нужно все время вмешиваться во все, что происходит. Не нужно все время придираться ко всем и каждому.
Четвертый вопрос:
Лао-Цзы сказал: 'Когда вы отмываете и очищаете первоначальное видение, может ли на вас не быть пятен?'
Ошо, на тебе нет пятен?
Кристофер,
На мне нет пятен, на вас нет пятен - на всех нас нет пятен с самого начала. На самом деле ничего не нужно чистить. На самом деле, ничего не нужно очищать. Наша чистота совершенна.
Один дзенский мастер хотел найти себе преемника. Он объявил в монастыре а там было пятьсот великих монахов - он сказал собравшимся монахам: - Я старею и хочу выбрать себе преемника. Я назначаю испытание: тот, кто считает себя моим преемником, кто считает, что он пробудился и познал истину, должен прийти к моей хижине и написать в четырех строках на двери свое понимание. Вы должны выразить весь свой опыт в четырех строках.
В дневное время никто не осмелился подойти, потому что они знали этого старика: его нельзя было обмануть. И если бы вы попались на том, что написали не то, он мог крепко вас побить. А старик сидел там со своей большой палкой, и никто не осмелился подойти.
Ночью, когда он уснул, один человек подкрался к хижине. Это был самый большой ученый в общине. Он написал четыре строки, прекрасные строки: 'Ум это зеркало, и на зеркале ума собирается пыль желаний, мыслей и воспоминаний. Сотрите пыль, и истина перед вами'. Но он так боялся, что старик не будет обманут этими словами, что не поставил подписи. Он подумал: 'Если он скажет, что это правильно, я открою, что это написал я. Если он скажет, что это неправильно, то я промолчу'.
Утром старик был в ярости: - Кто написал все эту ерунду? Приведите его ко мне!
Ученый сбежал из общины, потому что кто-нибудь мог выдать - несколько человек знали, что он ходил к хижине. Он просто убежал на несколько дней в лес.
Вся община была охвачена нетерпением; с утра до вечера обсуждалось только одно - потому что эти строки понравились всем. Они были так прекрасны и так кристально ясны; и они передавали истину - разве можно сказать лучше? 'Ум это зеркало. Пыль оседает от желаний и мыслей. Сотрите пыль... и перед вами истина'. В этом вся суть медитации. Это чистота! Это отражение; когда вы станете зеркалом, вы будете отражать то, что есть.
Да, это хорошие слова, но это не слова высшего понимания.
Там был один монах; двадцать лет от просто перебирал рис.
Двенадцать лет назад он пришел к мастеру и сказал: 'Я пришел сюда, чтобы узнать истину'. Мастер спросил его: 'Ты хочешь знать об истине? Или ты хочешь знать саму истину?' Монах посмотрел мастеру в глаза и сказал: 'О чем вы говорите? Зачем мне знать об истине? Как это может мне помочь? Я хочу знать истину, истину и ничего, кроме истины. Меня не интересуют знания об истине: я хочу узнать саму истину'.
Тогда мастер сказал: 'Тогда сделай вот что: иди на кухню и начинай перебирать рис, и никогда больше не приходи ко мне. Когда придет время, я сам приду к тебе. И делай только одно, с утра до ночи продолжай перебирать рис'.
Пяти сотням людей был нужен рис... и этот человек никогда больше не приходил к мастеру. Прошло двенадцать лет, а он делал только одно: рано утром, в четыре часа, он вставал, потому что вскоре монахам был нужен завтрак. И до самой поздней ночи он продолжал работать.
Мало-помалу все мысли исчезли. Мало-помалу мышление прекратилось. Это стало его медитацией.
Мимо него проходили два монаха, обсуждая это значительное событие: 'Мастер назвал эти прекрасные строки ерундой! Мастер слишком строг, и если он будет продолжать в том же духе, он не найдет преемника'. Монах, перебиравший рис, начал смеяться - утробным смехом - и эти двое монахов остановились и спросили: 'Что с тобой? Почему ты смеешься?' Он сказал: 'Мастер прав: какой глупец написал эти слова? - абсолютно неправильные, без всякого понимания. Его надо бы хорошенько побить'. Два монаха были ошеломлены тем, что услышали. Они сказали: 'Так ты считаешь, что мог бы улучшить эти слова?' Он ответил: 'Я разучился писать - двенадцать лет... Но я могу сказать вам, а вы можете пойти и написать это и сказать мастеру, чьи это слова'. Монахи спросили: 'А ты не хочешь пойти с нами?' Он ответил: 'Я не хочу стать ничьим преемником. Просто пойдите и напишите'. Они пошли и написали. Он посоветовал: 'Пойдите и напишите: 'Ум - не зеркало; где может собираться пыль желаний и мыслей? Кто знает это, знает истину'. Мастер прочитал эти строки, оставаясь в безмолвии, он не произнес ни слова одобрения или неодобрения. Но в полночь он пришел к тому монаху и сказал ему: 'Я знаю, кто мог получить это озарение. Ну что ж, бери мою мантию и исчезни из общины - ты мой преемник. Но уходи отсюда, пока не наступило утро, пока люди
