Когда он говорит, что не надо сердиться, он не имеет в виду подавление в том смысле, в котором вы понимаете слово 'подавление'. Когда он говорит, что не нужно поддаваться гневу, он не призывает вас подавлять гнев: он призывает вас трансцендировать гнев. А это совершенно разные вещи - не просто разные, но диаметрально противоположные.
Если вы стараетесь не гневаться, вы подавляете гнев. Если вы пытаетесь трансцендировадь гнев, вы не подавляете его: напротив, вы должны понять гнев, вы должны наблюдать гнев. Через наблюдение приходит трансценденция.
Если вы подавляете гнев, он уходит в ваше подсознание; он отравляет вас все больше и больше. Это нехорошо, это ненормально; рано или поздно это сделает вас невротиком. И не сегодня-завтра накопившийся гнев взорвется, и это будет куда более опасно, потому что тогда это полностью выйдет из-под вашего контроля. Лучше уж разделываться с ним каждый день в небольших дозах. Эти дозы - гомеопатические: если изредка вы чувствуете гнев, гневайтесь. Это - гораздо более здоровый путь, чем годами накапливать гнев, который однажды взрывается. Тогда его становится слишком много; вы будете не в состоянии даже осознать, что вы делаете. Это будет поднос сумасшествие. Вы будете способны причинить колоссальный вред себе или кому-нибудь другому; вы можете убить или совершить самоубийство.
Пифагор не учит подавлять его - ни один просветленный никогда не скажет подавлять его. Он учит трансцендировать его, выйти за его пределы. Трансценденция - это совершенно другой процесс. Трансцендируя, вы не подавляете гнев, но и не выражаете его. Вам известны лишь два способа распорядиться гневом: выражение и подавление. А настоящий путь - это ни то ни другое. Это не выражение, поскольку если вы выражаете гнев, вы заставляете гневаться других; тогда рождается цепь... тогда другой выражает его, и он снова провоцирует вас... и когда это кончится? И чем больше вы выражаете, тем больше это становится привычкой, механической привычкой. И чем больше вы выражаете его, тем больше вы гневаетесь! Вам будет трудно избавиться.
Из этого страха рождается подавление: выражать гнев нельзя, потому что это приносит большое несчастье вам, другим - и это ни к чему не приводит. Это делает вас безобразным, это создает уродливые ситуации в жизни, и за все это вам придется заплатить. И мало-помалу вы настолько привыкаете, что это становится вашей второй натурой.
Подавление рождается из страха перед выражением. Но если вы подавляете, вы накапливаете яд. Он не может не взорваться.
Третий подход, подход всех просветленных людей мира - это ни выражение, ни подавление, но наблюдение Когда поднимается гнев, сядьте тихо, позвольте гневу окружить вас в вашем внутреннем мире, дайте тучам окутать вас, будьте тихим наблюдателем. Наблюдайте... это - гнев.
Будда говорил своим ученикам: когда возникает гнев, прислушайтесь к нему, слушайте его весть. И снова и снова напоминайте, повторяйте себе: Гнев, гнев... Будьте бдительны, не спите. Будьте бдительны: гнев окружает вас. Вы не это! Вы - зритель. И именно это - ключ.
Мало-помалу, наблюдая, вы станете настолько отделены от гнева, что он не сможет воздействовать на вас. Вы становитесь таким далеким от него, таким посторонним и холодным, вы так сильно удаляетесь, расстояние становится таким значительным, что кажется, гнев вообще не имеет к вам отношения. В действительности, вы начнете смеяться над всеми теми нелепостями, которыми вы занимались в прошлом - из-за этого гнева. Это - не вы. Это там, вне вас. Гнев рядом с вами. И в тот момент, когда вы разотождествляетесь с гневом, вы перестаете питать его своей энергией.
Помните, мы питаем гнев своей энергией, только тогда он получает жизнь. В нем нет собственной энергии; он зависит от вашего сотрудничества. Если вы наблюдаете, сотрудничество нарушается; вы больше не поддерживаете его. Он будет присутствовать всего несколько мгновений, несколько минут, а затем 1 уйдет прочь. Не нашедши в вас корней, обнаружив, что вы недоступны, увидев, что вы далеко - вы наблюдаете с холма - он рассеется, он исчезнет. И это исчезновение прекрасно. Это исчезновение - великий опыт.
Когда исчезает гнев, приходит великое спокойствие: тишина, которая наступает после бури. Вы будете удивлены: каждый раз, когда возникает гнев и вы можете наблюдать, в вас родится такая безмятежность, какой вы никогда раньше не знали. Вы погрузитесь в такую глубокую медитацию... когда исчезает гнев, вы увидите себя таким свежим, таким юным, таким невинным, Каким вы не знали себя никогда. Тогда вы будете благодарны даже гневу; вы не будете на него злиться - петому что он дал вам пережить новое прекрасное состояние, пройти через новое, необычайно свежее переживание. Вы использовали его, вы сделали его ступенькой в восхождении.
Это - творческое использование негативных эмоций. Вот что имеет в виду Пифагор.
Помните, язык продолжает меняться.
Маленькая Красная Шапочка шла по лесу навестить бабушку. Вдруг из-за куста выскочил Волк.
- Ага! - закричал он. - Я поймал тебя, и теперь я тебя съем!
- Все есть да есть! - гневно сказала Красная Шапочка. - Черт побери, и любовью позаниматься не с кем!
Язык меняется... меняются метафоры, меняются символы. Слова, которые означали одно, теперь означают совершенно другое.
Мужчина и незамужняя женщина принимали участие в крупном совещании. По случайной оплошности администрации их поселили в одном номере гостиницы. Оба были людьми искушенными и знали, как хлопотно выходить из подобных затруднений в переполненной гостинице, и поэтому они решили, что будет мудро смириться с таким оборотом событий.
Они выбрали себе кровати и вешалки, тактично не замечая друг друга. Но на следующую ночь женщина начала мерзнуть. Она нерешительно попросила;
- Если вас не затруднит, принесите мне, пожалуйста, из ящика одеяло.
Мужчина, который уже почти заснул, подумал над этим и сказал:
- Послушайте, если вы так дружелюбны и раз уж нам все равно придется жить в одной комнате, почему бы не вести себя, как муж и жена?
Девушка полумала над этим, хихикнула и ответила:
- Ну что ж, посмотрим, возможно, я не против.
Мужчина сказал:
- Отлично! В таком случае, жена, возьми свое проклятое одеяло и оставь меня в покое.
Спустя двадцать пять столетий вы не сможете понять прямо, что говорил Пифагор. Нужен кто-то, кто является вашим современником по времени и одновременно - современником Пифагора в вечности: только тогда эти метафоры окрасятся в новый цвет, получат новое значение.
Это - основная причина того, что, особенно на Востоке, просветленные люди веками комментируют то, что говорили просветленные до них.
Шанкара комментировал Кришну, Упанишады, Брахмасутры. Рамануджа. комментировал просветленных древности, Ва-дабха делал то же самое. На Востоке этим занимались всегда, потому что со временем оседает много пыли. Ведь Упанишады были написаны в совершенно другом мире. Этот человек исчез, этот ум исчез, этого мира больше нет.
Если бы некий пророк Упанишад пришел навестить вас, он бы очень удивился; если бы вы посетили какой-нибудь древний монастырь - Напанду, Такшашилу - иди какую-нибудь древнюю тайную школу вроде Пифагорейской - вы не смогли бы понять, что там происходит, потому что мы понимаем посредством языка. Пока вы не умеете понимать через безмолвие... безмолвие вечно, оно никогда не меняется, потому что не является частью человеческого мира. Если вы обретете глубокую тишину, вы сумеете понять Пифагора. В этой тишине он сможет общаться с вами, вы сможете общаться с ним. В противном случае у вас будут трудности.
Я могу понять твою проблему, Сарло. Ты говоришь:
Пока я не принял саньясу, мне было бы очень легко найти общий язык с Пифагором.
Потому что ты воспитывался в репрессивном обществе - христианском, индуистском, джайнском, не имеет значения. Тебя воспитывало репрессивное общество; вот почему ты говоришь, что до того, как ты принял саньясу, пока ты не встретил меня, ты мог бы понять Пифагора. Однако я утверждаю, что ты мог скорее не понять его, чем 'понять.
Ты мог бы подумать, что он учит подавлению - так же, как учили тебя твои родители. Ты мог бы
