левой руке. Когда я успел выхватить его из кобуры, я не заметил.
Несколько секунд ('Несколько' - это значит больше двух. Верхнего предела для количества чего-либо, выражаемого словом 'несколько', никто не определял. И это было хорошо.) хватило мне, чтобы правильно оценить ситуацию и расслабиться.
Валенок свалился на меня с небольшого выступа на печной трубе, всего на несколько секунд опередив резкий окрик:
- Опять озорничаешь? Смотри, вот возьму веник!..
Должен признать, что никогда раньше валенки на меня не падали. Падало все, что угодно, даже метеорит однажды врезался в поверхность планеты в непосредственной близости от моей ноги. Но не валенок. Значит, мой жизненный опыт пополнился сегодня еще одним не испытанным ранее ощущением. Знал бы я тогда, сколько еще неиспытанных ощущений готовит для меня наступающий день!
Основным блюдом на завтрак были блины со сметаной. Что я могу сказать? Блинами нас в космосе не кормили. Скорее всего, из-за того, что запихать блин в тюбик крайне сложно. Но даже если это кому- нибудь и удастся, то станет только хуже. Ведь достать его оттуда уж точно не сможет никто!
Рыжему Матвею, похоже, надоело без толку крутиться у нас под ногами и бросать из-под стола заискивающие взгляды в надежде на подачку. Решив, что ему некогда ждать милости от хозяев, кот взял инициативу в свои руки. Пардон, лапы. Используя мои колени в качестве плацдарма, рыжая бестия вскочила на стол. Уверенно вписавшись одной лапой в горшочек со сметаной, а другой - в плошку с вареньем, Матвей принялся сосредоточенно обнюхивать блюдо с блинами.
- А ну, брысь!- строго прикрикнул я, одной рукой пытаясь осторожно столкнуть кота со стола, не разбив при этом посуду.
Ответом мне было обиженное вяканье.
- Да Бог с ним!- добродушно отозвался дед Игнат.- Пусть себе потешится. Масляница все-таки.
- А день какой?- поинтересовался я.
- Четверг,- был ответ.
Пока я пытался решить, какие ассоциации возникают у меня со словом 'Масляница', кот, пользуясь щедрым разрешением хозяина, начал тешиться. Выглядело это так. Матвей высвободил свою левую лапу из сметаны и провел ею по поверхности блина, оставив жирный след. Аналогичным образом он смазал блин вареньем. И только после этого принялся его поедать. Что ж, совсем неплохо для четверолапого!
А о Маслянице я смог вспомнить только, что так назывался один из многочисленных народных праздников. По-моему, в этот день всем надлежало печь куличи, красить яйца и прыгать через костер. Впрочем, я мог и ошибаться. Матвей быстро насытился и лег прикорнуть прямо на столе, положив голову на тарелку с недоеденными блинами.
Блинов мне почему-то больше не хотелось. Я решил удовольствоваться бутербродом.
Алгоритм приготовления бутерброда чрезвычайно прост. Отрезаю здоровый кусок хлеба. Беру его в левую руку. Пододвигаю к себе поближе блюдце с маслом. Беру в правую руку нож. Отрезаю... Вот тут-то в алгоритме и произошел сбой! Масло не хотело отрезаться. Может быть, нож тупой? Осторожно провожу по лезвию большим пальцем. Недостаточно осторожно. Нет, если кто здесь и тупой, то уж точно не нож. Пытаюсь пилить ножом кусок масла. Нож не оставляет на нем царапин. Задумчиво рассматриваю нож. А в голове - ни одной мысли!
- Да ты вилкой его, вилкой!- сочувственно советует дед Игнат.
Совет оказывается дельным. При помощи вилки легко отделяю большой кусок масла и размазываю по хлебу. Руки по непонятной причине противно подрагивают. Бутерброд летит вниз и падает на пол. В принципе, маслом вверх, но поднимать его все равно не хотелось.
У меня вообще пропал аппетит.
И это была первая странность.
Что это? Еще один прокол таинственных хозяев астероида? Нарушение физических законов? Для чего? Случайность или демонстрация силы? Дескать, землянин, возвращался бы ты на свою Землю, зачем тебе эти опасные игры? Я мог бы задать себе еще не один десяток риторических вопросов, но тут ко мне подошел дед Игнат и прервал поток моих мыслей.
- Что, так и собираешься весь день просидеть? Шел бы ты лучше на речку, искупался бы, рыбки поудил. Я вот как раз и удочку прихватил.
С этими словами дед протянул мне удилище с привязанной к нему капроновой веревкой. На конце веревки болтался сильно погнутый заржавленный крючок.
- А поплавок, грузило? - спрашиваю.
- Да неважно это все,- дед чуть ли не насильно пытался вытолкнуть меня за ворота.- Нешто ты думаешь, рыба клюнет на красивый поплавок? Рыба - она не дура, она на крючок клюет. Да ты шевелись, шевелись,- он легонько подталкивал меня в спину.- А то до дождя не успеешь.
- А откуда вы узнали, что будет дождь?
Небо над головой было совершенно безоблачным.
- Поживешь здесь с мое,- снисходительно отозвался дед,- и не такое узнаешь!
- А где река-то?- спросил я, находясь уже по ту сторону забора.
- Да там, там,- нетерпеливо ответствовал дед, неопределенно махнув рукой и очертив ею дугу, соответствующую центральному углу градусов в 120.
Калитка за мной с легким скрипом закрылась. Удрученный, я поплелся по дороге, стараясь в точности придерживаться указанного направления.
Удочка, выданная дедом Игнатом, была из бамбука. Причем, свежеспиленного. Таким образом, общий счет матча стал три - ноль в мою пользу. Если уж неизвестные творцы виртуальных Вселенных старались создать у меня иллюзию, будто климат и природа здесь соответствуют привычной для меня средней полосе России, то откуда же здесь, скажите на милость, мог взяться бамбук? А?
Тогда меня это еще позабавило.
Уже через полчаса я перестал следить за счетом. Я мог только пассивно наблюдать, как окружающая меня субъективная реальность наносит удар за ударом по моим нервам, психике, разуму.
Я уже не пытался делать выводы.
Но это будет только через полчаса.
Чуть в стороне от выбранного мною пути возвышалась невысокая церквушка. Я решил, что не грех будет слегка подкорректировать маршрут с целью ознакомления с местными достопримечательностями.
Церковь была совсем небольшая, но симпатичная. Каменные стены белого цвета, стройная колоколенка, купол, отливающий серебром.
Долго решал, этично ли заходить в Храм Божий с удочкой. В конце концов, прислонил ее к стене слева от входа и вошел.
Едва переступив порог церкви, понял две вещи. Во-первых, в это помещение этично было бы войти и с граблями. А во-вторых, хоть это и не новая мысль, внешняя форма крайне редко соответствует внутреннему содержанию.
Внутри церковь была абсолютно пустой. Ни икон, ни алтаря, ни скамеек для посетителей. Даже стены не удосужились разрисовать.
Не знаю, что удержало меня от крепкого ругательства, которое прямо-таки рвалось с моего языка на волю...
Четыре ноль. Я по-прежнему вел в игре.
Поленились придать правдоподобие внутреннему убранству. Понадеялись, что я не замечу, не зайду. А может здесь все дома такие?
И есть ли здесь вообще живые люди, кроме деда Игната и Матрены?
По спине пробежал легкий холодок.
Я поплотнее запахнул воротник скафандра.
Спустя всего пару минут выяснилось, что живые люди здесь все-таки есть. Молодой паренек, лет семнадцати, и девушка, по виду - еще моложе. Они стояли молча, спиной ко мне возле оградки. Его правая рука полу обнимала ее за талию. Парочка сосредоточенно рассматривала какой-то предмет, который парень держал в левой руке.
Не желая привлекать к себе внимания, прохожу мимо, не пытаюсь заговорить с ними. Томимый любопытством, незаметно скашиваю глаза вправо. Что они там разглядывают?
Ага, оказывается этот таинственный предмет располагается не В руке парня, а НА руке. Это часы. Чуть
