полушарие, где вечная тень.
- Я ничего не должен, иди ко мне, иди, не томи меня.
Внутри Гаврилы бушевало пламя, желание обладать Изой рвалось наружу. Гаврила зажмурился и больно прикусил язык. А когда открыл глаза, перед ним сидел кролик.
- Иза, Иза! - кричал он и передергивался.
- Ну, что ты орешь, аргудяй двуногий, - сиплый голос кролика ужалил Гаврилин слух. - Тут недавно с Венеры прилетел гамадрил одноногий, так его растворили в море Винос. - Кролик засмеялся.
Любовь Гаврилы вмиг улетучилась, он почувствовал опасность, а черный кролик своими беспардонными речами не внушал никакого доверия. Нет, что ни говори, а с женщинами куда интереснее общаться, чем с этим шерстяным...
- Я не аргудяй, а Гаврила Мамонтов, могли бы и повежливей разговаривать.
Кролик прыгнул Гавриле на плечо и зашептал:
- Некогда мне с тобой миндальничать, уходить отсюда надо, и побыстрее.
Гаврила растерялся.
- А что такого я сделал? Я свободный человек и прилетел на свободную планету.
- Я перенесу тебя в северное полушарие, иначе ты погибнешь, видишь тень на камне стала черной, они приближаются.
Гаврила не захотел выяснять, кто это - они. Он попросил кролика вернуть летучий голландец.
- Без солнца и света я не могу. Я хочу жить, хочу познавать...
- Прощай, - сказал кролик, - и помни, что на любой планете ты будешь изгнанником.
Гаврила обиделся:
- Неправда. Просто там, где бабы, жди неприятностей.
Кролик исчез. А мимо Гаврилы поплыли пунцовые губы, руки с позвякивающими серебряными браслетами и глаза, много глаз, они висели на нитках, как игрушки на елке.
'Бежать, бежать отсюда к чертям собачьим', - думал Гаврила. Сначала он бежал медленно, но по мере того, как пещера становилась все уже и уже, Гаврила почувствовал смрадный запах и побежал со скоростью первоклассного спортсмена. Выбежал из пещеры, и камни со скрежетом сомкнулись. Успел.
В тот же день Гаврила Мамонтов покинул планету Яго. Куда он летел, в какие неведомые миры, никто не знал. И сам он до сих пор пытается понять, кто он, ГАВРИЛА МАМОНТОВ, в необозримом пространстве космоса. Ни Земля, ни Яго не приютили его.
