- На поводке пойдет? - спросил он чуть позже.
- Там видно будет. Понимаешь, вообще-то он не злой. Но характер уже есть. Все молчком, взглядом спросит, взглядом ищет одобрения или порицания. Ты его завтра при свете разглядишь как следует. Глаза умные, но щенячьи. А так вылитый Самур. Та же голова, черная полоска на спине, шестипалые лапы. Все точно. Если что и есть от волчицы, так это характер, какая-то затаенная хитринка во взгляде. Людей, в общем, уважает, но все время, как мне кажется, настороже.
- Ему еще надо объяснить, кто хороший, а кто плохой.
- Не-ет, друг мой, это уже из области дрессировки. Нам требуется, чтобы он сам все понял, своим умом. Пусть набирается ума-разума по нагляду, по хозяйскому поведению.
- Можно его впустить? - спросил вдруг Саша.
- Нельзя, - решительно ответил зоолог. - Это не домашняя болонка. Понял?
После ужина Саша вышел во двор, и они все-таки посидели с Архызом на крылечке. Саша гладил его, что-то шептал, а пес только плотней прижимал голову к его груди, дышал чуть слышно, и сердце у него билось сильно и нервно. Это было счастье, которого зверь еще не переживал.
Когда Саша вошел в комнату, Котенко спросил:
- Поговорили?
- Еще как! - И Саша засмеялся.
Спал он крепко, безмятежно. На крыльце дома всю ночь лежал, свернувшись, верный и надежный сторож.
3
'Газик' не дошел до сторожки, потому что забуксовал в снегу, раздавленном множеством тракторных гусениц. Похоже, все тракторы леспромхоза побывали около сторожки. Центр вселенной.
Восемь лесников высыпали из брезентового кузова и, закинув карабины за спину, быстро пошли к домику.
Саша Молчанов сюда не поехал. План несколько изменился. С тремя другими лесниками и с Архызом он вернулся в свой поселок, чтобы, минуя его, подойти к кладке через реку и сделать там засаду. Так распорядился Котенко, считая, что если браконьеры в лесу будут отступать, то им деваться некуда, кроме как пробиваться на этот мосток. Тут их и перехватят.
Сторожка стояла на опушке сильно изреженного, а попросту говоря, вырубленного букового леса. Черная от времени, вместительная изба. Над высокой железной трубой подымался обильный дым, у входных дверей снег почернел от множества следов, тут валялись ломы, пилы, какие-то тряпки, сюда же выплескивали помои. Грязное, небрежное жилье лесовиков.
Сбоку избы стоял старый, потертый трелевочный трактор. Недавно выключенный мотор звонко потрескивал: остывал. С гусениц капала вода. Значит, гости в сторожке.
Хлопнула дощатая дверь, на улицу высунулся было дедок с редкой бородкой, но, увидев лесную охрану, тотчас юркнул назад, а спустя три секунды выскочил снова и расплылся в улыбке.
- Хозяева прибыли! - неожиданно нежным, певучим голосом сказал дед. Давненько вас не видывал. Заходьте до мене, отдохните.
Согнувшись в дверях, Котенко с карабином в руках протиснулся первым.
В тусклой неподметенной хате стояли шесть коек, заправленных грязными одеялами. Два человека в одежде трактористов старательно поправляли матрацы и подушки: видно, спали и только что вскочили, когда дедок предупредил. Угол избы, отгороженный фанерой, обозначал жилье деда.
- Кто будете? - спросил зоолог, не здороваясь.
- А вы кто, позвольте спросить? - спокойно ответил один из трактористов.
Котенко представился, даже удостоверение показал. Тогда и они назвались. Из дальней станицы хлопцы. И еще сказали, что трелюют лес тут недалеко, заехали дружка проведать. Дед согласно кивнул. Дружок - это значит, он сам.
Лесники стояли тесной группой, все с карабинами, лица у них были настороженными и строгими.
- Обыщите помещение, - сказал Котенко.
- По какому такому праву... - начал было дедок, но замолчал.
- Подымись, - сказали трактористу на первой кровати. - Твоя постель?
- Тут все обчее. - Парень сидел, покачиваясь на пружинах. Не торопился вставать. Его взяли под руки, оттеснили в угол, сдернули матрац.
На сетке под матрацем лежал карабин.
- Твой?
- Тут все обчее, - оскалился он снова.
- Патроны где?
Хлопец только плечами пожал: какие еще патроны?
Второй тракторист отошел заранее и сел у запотевшего окна. Всем видом своим он говорил, что до этой хаты ему нет никакого дела. Но под тем матрацем, где он лежал до этого, тоже нашелся обрез.
- Твой? - спросил Котенко.
- Понятия не имею. - Он деланно отвернулся. - Мы тут чужие...
Дедок заохал и проворно юркнул к дверям. Его успели схватить за штаны.
- Посиди в хате, - сказал Котенко. - Еще рано оповещать других. Мы как-нибудь сами.
В фанерном закутке топилась плита. На плите варилось мясо.
- Оленина, - сказал опытный лесник. - А ну покажь, откуда рубил? Где туша?
- В магазине туша, - весело огрызнулся дед, стараясь обратить все в шутку. - Рупь семьдесят за кило.
Два лесника вышли. Отыскать разрубленную тушу под снегом у задней стены не составляло труда. Браконьеры не очень хоронились.
Документы у трактористов брали силой. Дедок сидел на положении постороннего. Котенко спросил у него:
- Где остальные?
По мятым постелям нетрудно было догадаться, что постояльцев тут шестеро. Значит, четверо на охоте: под их матрацами оружия не оказалось.
Составили протокол, трактористов усадили в 'газик' и увезли в ближайшее отделение милиции. Пятеро остались ждать 'охотников' из леса.
Перевалило за полдень. Дедок, растеряв наигранное оживление, замкнулся, чесал бородку, охал, засматривал в окно. На улицу его не выпускали: найдет способ предупредить. Но никто пока не шел из лесу.
- Так дело не пойдет, - сказал наконец Котенко. - Надо их встретить. А ну, старый, говори: сколько их, кто такие?
Дедок вздохнул.
- Я как на духу. - Он слабо махнул рукой, решив купить себе снисхождение. - Четверо пийшлы, все с ружьями. А хто такие, вот как перед богом, не можу сказать. Прийшлы, ночевали и подались в лес. 'Диду, подай. Диду, свари...'
- Куда пошли? - быстро спросил Котенко.
- Ось бачьте направо горку? Аж до нее.
Зоолог поднялся, назвал троих, они вскинули карабины и вышли. Двое остались с дедом. Кто знает, не появятся ли новые 'охотнички'. Видно, тут у них база.
Дедок тоже вышел. Он топтался на снегу рядом с лесниками, скорбно почесывал бородку и нет-нет да и поглядывал остреньким взглядом влево, на пологую горушку с вырубленным лесом. Котенко перехватил его взгляд раз, другой и понятливо сощурился. Внезапно спросил:
- Так куда же они все-таки пошли?
- А бог их знает! - с притворным смирением отозвался дедок. - Чи вправо, чи влево - не углядел.
Зоолог и трое остальных разобрали лыжи, но поначалу пошли пешком. Снег в лесу, истоптанный гусеницами тракторов, слежался, пожелтел и засорился. Всюду валялись сучки, стояли свежие пни бука и граба. По мере подъема дорожки редели, близ вершины перевальчика исчезли почти все. Только старая и новая лыжня уходили вниз, где за ручьем начинался заповедник. Кажется, Котенко не ошибся в выборе направления, деду не удалось сбить его со следа.
