Мона убирает подушку и говорит:
- Это насчет гримуара.
Устрица говорит, набирая номер на своем мобильном:
- Если мы его найдем, он будет наш общий.
А я говорю: если мы его найдем, мы его уничтожим.
- Но сначала прочтем.
Устрица говорит в свой мобильный:
- Да, я подожду. - Он говорит нам: - Весьма символично. Вся структура власти западного общества в одной отдельно взятой машине.
Согласно Устрице, 'Отцы', у которых вся власть, не хотят никаких перемен.
Он имеет в виду меня.
Я считаю - раз, я считаю - два, я считаю - три...
Устрица говорит, что у 'Матерей' власти значительно меньше, но им хочется большего.
Он имеет в виду Элен.
Я считаю - четыре, я считаю - пять, я считаю - шесть...
А у молодых, говорит Устрица, нет вообще никакой власти - нет, но отчаянно хочется.
Устрица с Моной.
Я считаю - семь, я считаю - восемь... а Устрица все говорит и говорит.
Эти помолчать-фобы. Эти поговорить-голики.
Устрица говорит, улыбаясь уголком рта:
- Каждое поколение хочет быть последним. - Он говорит в свой мобильный: - Да, я хочу поместить у вас платное объявление. - Он говорит: Да, я подожду.
Мона опять прижимает к лицу подушку. Ее пальцы оплетены узором из ржаво-красных змей и лозы.
Костер кровельный, говорит Устрица. Горчица. Пуэрария.
Карпы. Скворцы. Посеянное мясо.
Устрица говорит, глядя в окно:
- Вы никогда не задумывались, что, может быть, Адам и Ева - это просто два глупых щенка, которых Бог выбросил за порог, потому что они не просились пописать на улицу?
Он открывает окно, и в машину врывается запах - теплая вонь дохлой рыбы. Устрица повышает голос, чтобы перекричать шум ветра:
- Может быть, люди - это просто домашние крокодильчики, которых Бог спустил в унитаз?
Глава двадцать четвертая
Очередная библиотека. Я жду в машине, а Элен с Моной идут искать книгу. Я сам вызываюсь ждать. Когда они уходят, я быстро пролистываю ежедневник Элен. Почти под каждой датой записаны имена, и некоторые из них я знаю. Диктатор из какой-нибудь банановой республики или известный мафиози. Все имена зачеркнуты тонкой красной линией. Последние десять двенадцать имен я переписываю на листок бумаги. Между именами записи-напоминания о встречах. Почерк у Элен красивый и совершенный, как хорошее ювелирное изделие.
Устрица наблюдает за мной с заднего сиденья. Он сидит, закинув руки за голову. Босые ноги он положил на спинку переднего сиденья, так что они болтаются в непосредственной близости от моего лица. На одной ноге, на большом пальце - серебряное кольцо. На пятках - мозоли. Серые, грязные, растрескавшиеся мозоли. Он говорит:
- Мамочке не понравится, что ты роешься в ее личных вещах.
Я читаю ежедневник наоборот - от конца к началу. Три года имен и назначенных встреч. Там есть и еще, но я вижу, что Элен с Моной уже возвращаются к машине.
У Устрицы звонит мобильный, и он говорит в трубку:
- 'Дурень, Демо и Дурында', юридические услуги.
Я не успел прочесть и половины, и трети. Годы и годы страниц. Ближе к концу ежедневника - годы и годы чистых страниц, которые Элен еще предстоит заполнить.
У Элен в руках мобильный. Садясь в машину, она говорит в трубку:
- Нет, мне нужен аквамарин ступенчатой огранки, который принадлежал Императору Зогу.
Мона садится назад и говорит:
- Вы по нам не соскучились? - Она говорит: - Еще одна баюльная песня спущена в унитаз.
Устрица убирает ноги со спинки переднего сиденья и говорит в трубку:
- А сыпь кровоточит?
Элен щелкает пальцами, чтобы я передал ей ежедневник. Она говорит в трубку:
- Да, аквамарин, двести каратов. Позвоните Дрешеру в Женеву. - Она открывает ежедневник и пишет имя под сегодняшней датой.
Мона говорит:
- Я вот думаю. - Она говорит: - Как вы считаете, в том гримуаре есть заклинание, чтобы летать? Мне бы очень хотелось летать. Или заклинание, чтобы стать невидимым? - Она достает из рюкзака свою зеркальную книгу и что-то в ней пишет цветными фломастерами. Она говорит: - И еще я хочу разговаривать с животными. Да, и научиться телекинезу... ну, вы знаете... когда передвигаешь предметы одной силой мысли...
Элен заводит двигатель и говорит, глядя в зеркало заднего вида:
- Я зашиваю рот рыбе.
Она убирает мобильный и ручку в сумочку. У нее в сумочке так и лежит серый камушек с ведьминской вечеринки у Моны - камень, который она получила от ковена. Когда Устрица ходил голый с мягким розовым сталактитом из сморщенной кожи и крайней плотью, проколотой серебряным колечком.
Мона в тот же вечер. Шелковица. Ее мускулистая спина, ладная крепкая попка... Я считаю - раз, я считаю - два, я считаю - три...
Еще один маленький городок, еще одна библиотека. Теперь уже Элен с Моной ждут в машине, а мы с Устрицей идем на добычу книжки стихов.
Библиотека в маленьком провинциальном городе, середина дня. Библиотекарь за стойкой. Большой стол, где лежат последние номера газет, переплетенные в огромные картонные папки. Первые полосы сегодняшних газет посвящены Густаву Бреннану. Вчерашних - какому-то сумасшедшему религиозному лидеру с Ближнего Востока. В позавчерашних - какому-то заключенному, приговоренному к смертной казни и подавшему апелляцию.
Все имена - в ежедневнике Элен. Даты смерти совпадают с датами в ежедневнике.
Но в газетах есть сообщения и кое о чем похуже. Денни Д'Тестро сегодня. Саманта Эвиан - три дня назад. Дот Лейн - неделю назад. Все молодые, все - известные манекенщицы и фотомодели. Все найдены мертвыми, причина смерти не установлена. А еще раньше была Мими Гонсалес. Ее друг нашел ее мертвой в постели, и - никаких следов. Ничего, Никаких зацепок. Правда, в опубликованных сегодня результатах вскрытия сказано, что на теле обнаружены признаки сексуального контакта, произведенного уже после смерти.
Нэш. Элен заходит в библиотеку и говорит с порога:
- Чего вы так долго? Я есть хочу. На столе передо мной - мой список имен. Рядом - статья с фотографией Густава Бреннана. И еще одна статья с фотографией с похорон какого-то психопата- детоубийцы, приговоренного к смертном казни, имя которого я нашел в ежедневнике Элен.
Элен видит все это и говорит:
- То есть теперь ты знаешь.
Она садится за стол, юбка туго натягивается на бедрах. Она говорит:
- Ты хотел знать, как контролировать эту силу, так вот... я справляюсь таким вот образом.
Секрет в том, чтобы сделаться профессионалом, говорит она. Если делаешь что-то за деньги, вряд ли ты будешь делать то же самое за бесплатно.
- Думаешь, проституткам нравится заниматься сексом в нерабочее время? - говорит она.
Она говорит:
- Почему, ты думаешь, архитекторы и дизайнеры всегда живут в недостроенных или неотделанных домах?
