же он попытался ее поцеловать, она просто пришла в ужас и стала вырываться. Но Гарри одной рукой крепко прижимал ее к себе, а другой гладил по шее, по спине, по ягодицам.
Впервые в жизни Марианна почувствовала, что не в состоянии контролировать ситуацию, и испугалась по-настоящему. С усилием освободив губы от липких поцелуев Гарри, она закричала:
– Ты, подонок, отпусти меня! Я добьюсь, чтобы тебя арестовали и посадили в тюрьму.
– Ничего вы не сделаете, Марианна, – с иронией в голосе произнес Гарри. – Подумайте только, какой скандал может разразиться. Представляете себе заголовки в газетах, если это выйдет наружу?
Он схватил женщину в охапку и потащил к дивану, несмотря на ее сопротивление.
– Только посмейте дотронуться до меня, Гарри Хэррисон, – и я закричу, – хриплым шепотом предупредила Марианна, когда Гарри опустил свой ценный груз на кожаную поверхность дивана.
– Кричите сколько хотите, – самоуверенно сказал он, – никто вас здесь не услышит. К тому же ваши крики только подбросят дров в огонь моей страсти. А может быть, именно это вам по вкусу, Марианна? Может быть, вы хотите, чтобы вас немножко побили? – Неожиданно он ударил ее по лицу, и у нее перехватило дыхание. В полуобморочном состоянии она следила за его рукой, которая жадно шарила по ее телу, и ей казалось, что рука Гарри напоминает мерзкое насекомое с шевелящимися от кровожадного вожделения щупальцами. Когда же он начал расстегивать крохотные, обтянутые атласом пуговки у нее на груди, она содрогнулась от омерзения и прошептала, жарко дыша ему в ухо:
– Не трогайте меня. Ради всего святого, не трогайте меня. Я дам вам столько денег, сколько вы потребуете…
– Разумеется, вы дадите, – пробормотал он, раскрывая платье на ее груди и извлекая на свет небольшие, обтянутые шелковым бельем груди. Затем Гарри опустил голову и припал к ним ртом.
Марианна поняла, что спасения нет и Гарри такой же сумасшедший, как и его сестра. В отчаянии она оглядывалась вокруг в поисках хоть какого-нибудь оружия. Тяжелый хрустальный графин с коньяком стоял на столе, возвышаясь прямо над ее головой, прижатой к подушкам дивана. Ей удалось высвободить руку и ухватить графин за горлышко, и, когда Гарри оторвал лицо от растерзанного белья у нее на груди, чтобы перевести дух, она размахнулась и изо всех сил ударила его графином по макушке.
Графин оказался прочнее, чем голова Гарри, и не разбился от удара. Зато Хэррисон застонал и, покачиваясь, поднялся на ноги, обхватив голову руками. Кровь обильно текла из глубокой раны, а Гарри остановившимся, бессмысленным взглядом в упор смотрел на Марианну. Она отпрянула назад, но от страха ее ноги ослабли, и подняться с дивана она была не в силах. Шатаясь, Гарри направился к камину, попытался ухватиться за каминную полку, не отводя обезумевшего взгляда от женщины и по-прежнему не произнося ни слова, потом его колени подогнулись, и он тяжело рухнул на каменный пол.
Марианна подождала несколько минут. Часы в длинном футляре, висевшие на стене, громко тикали, дрова в камине потрескивали и шипели, но Гарри лежал и не шевелился. Она быстро застегнула платье, поморщилась от сильного запаха коньяка, потом медленно встала и осторожно подошла к распростертому на полу телу. Гарри лежал на боку, а из его разбитой головы сочилась кровь, и в ране были видны осколки костей, сверкавшие, как кусочки льда среди кровяных сгустков. Марианна увидела это, и ее едва не стошнило. Набравшись смелости, она потрогала пульс на его руке и вздохнула с облегчением – сердце Гарри билось в ненормальном частом ритме, но он был жив.
– Господи, – прошептала она, – необходимо вызвать «скорую помощь».
Внезапно она подумала о Баке, о неизбежном скандале и представила себе, как вся ее жизнь рушится у нее на глазах. Ну, нет – Марианна отрицательно покачала головой, – она не может вынести всю эту мерзость на всеобщее обозрение, просто не имеет права! В это мгновение часы пробили девять, и Марианна в панике вздрогнула и оглянулась. Девять часов! А вдруг Гарри соврал, как обычно, и скоро нагрянут его слуги? В отчаянии она лихорадочно соображала, что предпринять.
Горевшие в камине дрова были сложены пирамидой, но вот они прогорели и пирамида рассыпалась, выбрасывая снопы ярких искр. Одна из головешек при этом откатилась к самому краю каминной решетки и теперь лежала в непосредственной близости от тела Гарри и зловеще вспыхивала то синим, то алым пламенем. Марианна, словно загипнотизированная, во все глаза смотрела на этот кусочек обугленного дерева. И вдруг, откуда-то из глубины ее сознания, пораженного страхом, неожиданно всплыла холодная трезвая мысль. Воздух в комнате буквально был напитан запахом коньяка… Все очень просто – Гарри выпил больше обычного, упал и ударился головой…
От Марианны требовалось лишь слегка подтолкнуть тлеющий кусок дерева носком замшевой туфельки так, чтобы тот откатился за пределы вымощенного каменными плитками пола перед камином и коснулся дорогого французского ковра, устилавшего библиотеку. Некоторое время деревяшка тлела на ворсе ковра, но затем стала окрашиваться в малиновый цвет, а уже буквально через минуту занялся и сам ковер, и по нему поползли крохотные оранжевые язычки пламени.
Тут самообладание изменило Марианне, она с криком вылетела из комнаты, захлопнула за собой дверь и бросилась бежать по отделанному мрамором холлу, но вдруг остановилась и побежала назад, вспомнив, что позабыла в библиотеке свой плащ. Вывернув плащ наизнанку, она накинула его на плечи мехом наружу, в надежде, что темный мех поможет ей остаться незамеченной в темноте вечера. Добравшись до дверей, она осторожно приоткрыла их и выскользнула на улицу.
Осмотревшись, она не заметила ничего подозрительного. На Калифорния-стрит было темно и холодно, и она казалась пустынной. Марианна сбежала вниз по ступеням и торопливо завернула за угол, стараясь как можно скорей оказаться подальше от этого страшного дома. Спотыкаясь на высоких каблуках, она побежала по направлению к отелю «Эйсгарт Армз», а свернув на Юнион-сквер, пошла медленнее, стараясь привести волосы в порядок и отчаянно жалея, что нет возможности напудрить нос и подкрасить губы. Только тут она поняла, что оставила сумочку у Гарри в доме…
Однако Марианна вспомнила, что сумочка лежала на кресле рядом с камином, и постаралась убедить себя, что она, должно быть, уже давно сгорела. Надвинув капюшон на лицо, она вошла в гостиницу и торопливо проследовала к лифту, моля Бога, чтобы кабинка оказалась пустой и стояла на первом этаже. Ей повезло. Не обратив внимания на мальчика-лифтера, который приветливо поздоровался с ней, и, прижавшись к стене кабины, с силой нажала на кнопку. Лифт пополз вверх.
По-прежнему закрывая лицо, она вышла из лифта и побежала по коридору к своему номеру. Оказавшись у двери, она вспомнила, что ключи тоже остались в сумочке. У Марианны сжалось сердце – ей предстояло снова спуститься вниз и объяснить портье, что она выходила на прогулку и потеряла ключи. Но тут в дальнем конце коридора с шумом остановился лифт, которым пользовался обслуживающий персонал, и из него вышел официант с подносом в руках. Она вздохнула с облегчением и поспешила к нему навстречу – у официантов и горничных есть дополнительные ключи, она попросит его открыть дверь и тогда, наконец, о Господи, окажется в безопасности.
Через несколько минут она действительно была уже у себя и принимала горячую ванну, в которую высыпала целый флакон дорогостоящих французских ароматических солей. Перед этим она стянула с себя порванное Гарри платье и, морщась от резкого коньячного запаха, которым благоухал ее наряд, свернула его в узел и сунула в корзину для грязного белья. В ту же корзину следом за платьем последовали шелковое белье и чулки. Потом Марианна забралась в горячую воду и некоторое время лежала без движения, наслаждаясь долгожданным покоем.
Она все еще находилась в ванной, когда спустя полчаса в номер вошел Бак.
– Это ты, дорогой? – осведомилась она в своей обычной спокойной манере.
– Да.
Бак стоял в дверях и смотрел на нее. Марианна одарила мужа своим самым благодарным взглядом – он выглядел сильным и привлекательным, точь-в-точь как на многочисленных фотографиях в газетах. Он по-прежнему был ее мужем, и вот теперь ни ему, ни ей ничего не угрожало. Она, Марианна, снова отвела от них беду. Вдруг откуда-то издалека, с улицы, в комнату ворвались сирены пожарных автомобилей.
– Который час, дорогой? – спросила она.
– Девять пятнадцать.
– Похоже, где-то пожар. – Марианна лениво улыбнулась и снова легла в ванну на спину, закрыв глаза. Прошло довольно времени, наверное, дом Гарри пылает уже в полную силу, а он сам, должно быть, превратился в пепел и прах.
