- Значит, ты костоломом стал из-за расизма? - yТОЧНИЛ я
- Нет, костоломом я стал из-за того, что занятие это необременительное, а платят хорошо.
И завяз я здесь только потому, что якшаюсь с белым громилой средних лет. Неужели твоя мама мечтала о таком будущем для своего сыночка?
- Я не помню свою мать, - сказал я. - Меня воспитывали отец с двумя дядьями, братьями матери.
- Жили с твоим отцом?
- Ага. Плотничали вместе. Так мой отец и повстречался с моей матерью.
- Она бросила вас или умерла? - спросил Хоук.
- Умерла.
Сторож прошел обратно мимо другого ряда автомобилей. Шаги тихо уплывали в темноту.
- Ладно, домик мы отыщем, - пообещал Хоук. - Но я думаю, нам нужно экипироваться. Всякие там пули, куртки, ремень для тебя - в общем, что-нибудь такое.
- Сначала узнаем, где она находится, - сказал я и поерзал на сиденье. Никогда не сплю на спине, потому и ворочаюсь.
Солнце встало в пять тридцать. В шесть тридцать мы обнаружили местечко, где нас напоили кофе и накормили английскими булочками, а в семь тридцать я позвонил доктору Хилльярд из телефона-автомата на углу Бичстрит и Тэйлор. Ответила секретарша, и я попросил перезвонить мне, как только доктор появится.
- Речь идет о Сьюзен Силверман, - сказал я. - А также о жизни и смерти. Так и передайте доктору Хилльярд.
Я продиктовал номер телефона-автомата, повесил трубку и стал ждать. Два человека подходили к будке, поглядывая на телефон, но всякий раз я поднимал трубку, прикладывал ее к уху и вслушивался в гудок, пока они не уходили. В семь пятьдесят пять телефон зазвонил.
Я поднял трубку:
- Алло.
- Это доктор Хилльярд.
- Меня зовут Спенсер. Может быть, Сьюзен Силверман обо мне упоминала.
- Мне знакомо это имя.
- Он.попала в беду. Беда по моей части, не по вашей. Но мне необходимо с вами побеседовать.
- А что значит 'беда по вашей части'?
- Рассел Костиган удерживает ее против ее воли, - пояснил я.
- Так, может быть, эта ситуация возникла из той беды, что по моей части? - предположила она.
- Именно, - сказал я. - Но сейчас она нуждается в моей помощи, чтобы потом получить помощь от вас.
- Приходите в восемь пятьдесят в мой офис, - сказала доктор Хилльярд. - Думаю, раз вам известен мой номер телефона, вы должны и адрес знать.
- Верно. Я буду. Видели меня по телеку?
-Да.
- Будете звонить в полицию, как только я повешу трубку?
- Нет.
15
ХоУК ОСТАЛСЯ НА УЛИЦЕ, А Я ВОШЕЛ. ОФИС ДОКТОРА Хилльярд находился в большом розовато-лиловом викторианском доме на Джоун-стрит, около Филберт. Дорожка возле него, составленная из каменнь блоков два фута на восемь, вела к задней части дома, где висела табличка: 'ПОЗВОНИТЕ И ВХОДИТЕ'. Я сделал и то и другое. Очутился в небольшой бежевой приемной с двумя креслами и столиком посередине, на котором стояла чистая пепельница. Кресла и столик были выполнены в стиле датского модерна. Пепельница из разноцветной мозаики выглядела так, словно ее делали в младшей группе бойскаутов. Тут же стояла вешалка со слегка покосившейся верхушкой и напольная лампа. Одна из трех лампочек в ней перегорела. На столе лежали кипы журналов .'Нью-Йоркер', несколько 'Атлантик мансли' и 'Сайентифик американз'.
На противоположной стене, на полке, - кипы интеллектуальных журнальчиков для детей. Никаких тебе комиксов, никаких 'Человекопауков'.
Не было даже 'Нэшнл инкуайерер'. Может быть, люди с плебейскими вкусами не сходят с ума или не лечатся. В углу приемной, напротив двери, широкая лестница вела на площадку шестью ступенями выше, затем сворачивала куда-то и пропадала из виду. Приемная и лестница были покрыты серо-белым, скрадывающим шаги ковровым покрытием. Я сел в кресло рядом с батареей.
Через две минуты молодая женщина в черных слаксах и белой блузке спустилась по лестнице и, не глядя на меня, вышла на улицу. Наверху послышался шум открывающейся двери, затем - минутная пауза, и вот на площадке объявилась еще одна женщина.
- Мистер Спенсер?
-Да.
- Поднимайтесь, - кивнула она мне.
И я поднялся по ступеням. Доктор Хилльярд стояла в дверном проеме, к которому вел короткий коридор. Я прошел мимо нее в кабинет. Она закрыла за мной сначала одну дверь, затем другую. Конфиденциальность. Ни одной тайне не выскользнуть отсюда. 'Доктор, я просто не выношу свою мать'. 'Доктор, я никак не могу кончить' . 'Доктор, я боюсь'. Двойные двери все сохранят в тайне. Так что можете спокойно выговариваться. 'Доктор, я боюсь, что я педераст'.
'Доктор, я не выношу своего мужа'. Бизнес, основанный на правде, За двойными дверями.
'Доктор, я боюсь'. Я спросил:
- Никакой полиции?
- Никакой полиции, - подтвердила она.
Я сел в кресло рядом со столом. За спиной находилась кушетка. Господи ты Боже, действительно кушетка. За столом - огромный аквариум, в котором лениво плавали тропические рыбы.
На стене висели дипломы, а рядом с двойными дверьми стоял книжный шкаф, забитый медицинскими книгами. Доктор Хилльярд села. Ей было лет эдак пятьдесят пять, шестьдесят. Белые волосы закручены во французский узел, на лице - в нужных пропорциях отменная косметика. Кожа покрыта естественным загаром. Она носила черную юбку, двубортный черный пиджак и полосатую черно-серебристую блузку, открытую у ворота, с выпущенным на лацканы воротничком. На шее покоилась толстая антикварная золотая цепь, с которой свешивался большой бриллиант. Серьги тоже оказались из старинного золота с бриллиантовыми вставками. На левой руке поблескивало обручальное кольцо из белого золота.
- Что вы обо мне знаете? - спросил я.
- Вы сыщик. Вы со Сьюзен были любовниками. В последнее время между вами как бы пробежал холодок. И тем не менее ваша связь до сих пор остается действительно впечатляющей. Если верить Сьюзен, то, несмотря на недостатки, вы по-настоящему хороший человек.
Сила интеллекта доктора Хилльярд была почти осязаема. Она слегка напомнила мне Рейчел Уоллес. И не только ее, скорее -- Сьюзен. Богатство и сила интеллекта - это то, что мне так нравилось в Сьюзен.
- Бьюсь об заклад, что насчет недостатков вы сами придумали, - заявил я.
Доктор Хилльярд улыбнулась.
- Та реальность, с которой мне здесь приходится иметь дело, достаточно сурова, - сказала она. - Мне на самом деле ничего не приходится выдумывать.
Так реагировать на легкий подкол,..
- Давайте я расскажу то, что известно мне, - предложил я. - Примерно год назад или чуть больше Сьюзен отправилась в Вашингтон поработать в больнице. Встретилась там с Расселом Костиганом, и у них завязался роман. Когда она получила докторскую степень, то перебралась сюда и осела в Милл-Ривер, работая в больнице имени Костигана. Мы время от времени перезванивались, писали друг другу, а когда Сьюзен поняла, что не может ни бросить меня, ни вернуться ко мне, она обратилась за помощью к вам.
Примерно недели две назад она позвонила нашему общему другу Хоуку.
- Этот негр появлялся вместе с вами в выпусках новостей, - вставила доктор Хилльярд.
- Правильно. Так вот Сьюзен сказала ему, что нуждается в помощи, но не может обратиться ко мне, поэтому попросила приехать Хоука. Он приехал. Рассел Костиган поставил ему ловушку, и Хоука сцапали
