может дышать, а голова раскалывается после того, как на его шлем обрушилось нечто, что ему не удалось разглядеть.
Позади него отряд уходил сквозь брешь, образовавшуюся в линии обороны противника, больше напоминавшей беспорядочную толпу. Им никто не препятствовал Варвары, уверившись в победе, уже не хотели драться: зачем зря рисковать своей жизнью? В их рядах вдруг возникло смятение. Сейчас они хотели, чтобы их оставили в покое, и Лордан был счастлив оказать варварам такую услугу. Оглянувшись на бурлящий поток, командующий с удивлением обнаружил, что за ним следует четыре пятых его армии. Остальные наверняка мертвы, черт с ними.
Предположения оправдались. Меньше всего враг ожидал, что разгромленный отряд пойдет в атаку, Поэтому Лордан беспрепятственно провел его мимо гряды холмов к двум маленьким рощам, где счастливая толпа варваров окружала остатки его армии.
Заметив, что события принимают неожиданный поворот, кочевники, даже не пытаясь создать видимость сражения, подались к верхнему броду, туда, откуда, по их мнению, будет совершено нападение. Тем лучше. Чтобы сохранить жизни вверенных ему людей, командующий больше всего нуждается в пространстве, времени и спокойствии. Собрав остатки обоих флангов, Лордан скомандовал правый поворот и повел свой отряд на восток, за излучину реки.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Осознав, что все еще жив, Темрай открыл глаза и издал пронзительный крик. Минуту спустя мертвого коня утащили в сторону, а самого вождя вынули из воды. Его трясло, как в лихорадке, но Темрай ничего не мог с этим поделать.
- Что случилось? - выдохнул он. Я думал, мы победили.
- Победили, - подтвердил человек, державший его правую руку. - Они бежали и сейчас направляются к городу.
- Что случилось? - повторил вождь. - Сначала все шло так, как мы и предполагали, а в следующий момент они хлынули на нас.
Он вздрогнул, вспоминая ужас, охвативший его, когда воин с каменным лицом, словно сама смерть, снял мощную защиту и остался один на один с Темраем.
Сначала все происходило стремительно: воин занес над ним меч прежде, чем тот успел понять, что делать. Затем время словно остановилось. Клинок врага медленно показался из-за шеи его лошади, и в следующее мгновение Темрай ощутил, что он вместе с конем оказался в воде. Вождь помнил удивительное чувство покоя и смирения в тот момент, когда он ударился о каменное дно брода, помнил копыта вражеской лошади на лице и груди... И вот он снова жив, ничего не болит, кости целы, и даже, кажется, кровь на одежде принадлежит не ему. Как Журрай и говорил - неразбериха.
- А где Журрай? - спросил вождь, заранее зная ответ.
- Погиб, - коротко сказал собеседник, от руки того, кто ранил тебя. Он, кажется, пытался спасти тебя...
'Интересная мысль... Но я тоже был там. Он, вероятно, даже не понял, что его ударило. Так же как и я. Итак, Журрай мертв. Подумаю об этом позже. Проклятие, сражение ведь еще не закончено, нужно что-то делать...'
- Они далеко от лагеря?
- Да, насколько мне известно, - кивнул собеседник. - Поскакали к верхнему броду. Их там перехватят. Мы так и будем разговаривать посреди реки или начнем выбираться?
Темрай позволил отнести себя на берег. Им пришлось переступать через людей, по большей части еще живых, но уже обреченных.
'Это неправильно! Они скребут по земле, потому что голоса больше не служат им, а мы переступаем через них, словно через коровий навоз'.
- Объявите, что битва окончена. - Голос Темрая звучал жестко. - Пусть все соберутся в лагере, потом нужно будет очистить место сражения.
'Кажется, я видел его лицо раньше. Хотя почему бы нет? В конце концов, я же шесть месяцев проработал в городском арсенале. Может быть, какие-то из этих мечей сделаны мной, может быть, даже тот, который убил Журрая. Впрочем, какая разница. Все это было так давно, что скорее напоминает сон. Я тоже стал другим и похож на себя прежнего не больше, чем бабочка на гусеницу. Ну, хватит об этом, нам очень многое нужно сделать'.
Кто-то привел ему свежего коня.
'О боги, Гром, мой бедный старый друг, ты погиб, а я вспомнил о тебе только сейчас. Когда я был мальчишкой, я плакал до красноты в глазах, если умирал конь...'
Темрай выпрямился в седле и тут же ощутил все синяки, ушибы, растянутые мышцы и рваные раны, полученные им при падении на каменистое дно. Он оглянулся, безотчетно отмечая живых, узнавая друзей...
- Коссанай...
Главный механик являл собой печальное зрелище: перетянутая ремнем рука безвольно свисала, плечо превратилось в сплошную кровавую рану но, слава богам, он на ногах, и на него можно положиться. А его работой для разнообразия займется кто-нибудь другой
- Скачи к верхнему броду, убедись, что все спокойно. Если кто-то отправился в погоню, останови. Скажи тому, кто у них за главного, что они мне нужны здесь.
Коссанай кивнул и устало вскарабкался в седло.
- Стилкай, ты ответственный за раненых. Разыщи Нимрен и скажи, чтобы собрала лекарей. И назначь кого-нибудь присматривать за пленными, чем быстрее их возьмут под охрану, тем лучше: думаю, еще не все знают, что сражение окончено. Малтай, возьми несколько дозорных и выясни обстановку я не хочу гадать.
Прошло довольно много времени, прежде чем дозорные вернулись. Враг бежал. Сделав обманный круг за грядой холмов, отряд направился вниз по реке, очевидно, к нижнему броду. Их отпустили, ни у кого не возникло желания пускаться в погоню.
В общей сложности враг потерял девятьсот убитыми и три с половиной сотни ранеными, большая часть из которых искалечена. Что касается клана, сто семь человек убито, семьдесят с чем-то ранено, из них порядка двадцати тяжело. По любым меркам это была блестящая победа. Более того, впервые кочевники одержали верх над внушающими ужас рейдерами из города. Они закрыли глаза на то, что часть пленных успела сбежать до того, как им перерезали горло. В этом была определенная выгода: чем больше оставшихся в живых вернется домой, тем большая паника и смятение охватит город. Что касается Темрая, что ж, он всегда знал, что у него великолепные воины; еще раз убедился в этом, только и всего.
Правда, некоторое несоответствие общему настроению проявляли родственники и друзья погибших, да и тяжелораненые не выражали особой радости - вместо благодарности и похвал они бы предпочли вернуть свои руки и ноги. Поразмыслив, Темрай решил заняться этой проблемой после того, как погибшим - людям и коням - воздадут последние почести.
Кроме того, сегодня нужно было разобрать оставшиеся семь требушетов, чтобы слишком сильно не отстать от расписания. Добровольцев оказалось более чем достаточно, поэтому работа отняла в два раза меньше времени, чем обычно, и вскоре все разошлись к своим шатрам и кострам, за исключением членов Совета Клана во главе с Темраем, которые еще долго обсуждали случившееся и решали, что делать дальше.
- Они могут сделать еще одну попытку, - сказал дядя Анкай, - хотя лично я в этом сомневаюсь. Во вся ком случае, не сейчас. Теперь, насколько я знаю городской народ, они будут долго искать виноватого.
Шаман говорил медленно: ему мешал шарик из хлопкового волокна, который он плотно прижимал к щеке - стрела оставила на ней рваную рану длиной три дюйма. Дядя был несказанно рад - это означало, что враг истратил сразу несколько стрел.
- Согласен, - отозвался Кьюскай, - я посмотрел на этот народ, они совершенно не понимают, откуда ждать удара. - Он покачал головой, словно не мог поверить в то, что увидел. - Нет, это не могла быть их настоящая армия - скорее всего какой-нибудь разведывательный отряд. Не могу поверить, что настоящие силы города так легко разбить.
Кьюскай почти не пострадал, только колено не гнулось после неудачного падения с лошади. (Он возглавлял засаду возле верхнего брода и попал в тиски когда его собственные люди бросились на окруженного врага)
