его не могли заметить всадники, и лучше ему было сгореть, чем погибнуть от злобы этих страшных людей в черных доспехах.
Ярче всего запомнил он лицо, озаренное пламенем: один всадник осадил коня, чуть приподнялся на стременах и молча, спокойно наблюдал за происходящим, вертя в пальцах ремень уздечки. Прошло не больше минуты, но минута тянулась часами. Может, она до сих пор и не кончилась. Бездонный ужас в сердце Темрая так и не умер. Как он лежал, притиснувшись к земле, как смотрел на всадника, как молился, чтобы тот не повернул головы и не увидел его, а жар огня спекал кожу на спине, и слезы по лицу текли точно так же, как сегодня утром - капли дождя...
Странно было, что теперь, после стольких лет, он знал имя того человека (а лица его - никогда не забыть). Полковник Бардас Лордан, в настоящее время - командующий перимадейской армией.
Положи сталь в огонь - увидишь, как меняет она цвет. Станет сталь соломенной, потом рыжей, потом бурой, а после - пурпурной, синей, зеленой и, наконец, черной. Кое-кто из кузнецов, с кем доводилось Темраю беседовать, говорил, будто есть некий миг, когда свойства раскаленной стали меняются. Разогреешь ее как надо, и на смену гибкости придет острая твердость, а там уж сталь надо уметь закалить, охладить так, чтобы осталась она твердой, но хрупкой не сделалась. Работа тонкая, нужно четкое равновесие огня и воды, хотя есть мастера, что предпочитают закаливать сталь в особом масле, а иные используют кровь. Кровь, говорят они, в переломный момент закалки придает стали особую черту: дополнительную жесткость внешнего слоя, не вредящую гибкости и упругости сердцевины.
Штурм не удался, это надо признать. Камнями и стрелами Темрай сумел заставить врагов прятаться под парапетом, как сам когда-то прятался, но пересечь воду ему не дал огонь. Огонь он мог разжечь и сам, чтобы дома их пылали, а женщины и дети несли пламя на спинах и в волосах, но как же всадники? А что толку в пожаре без всадников! Если и стоит его устраивать, надо все сделать как следует.
Так что сядет Темрай под стенами и будет ждать, не случится ли чего. А для тех, в городе, и в особенности - для полковника Бардаса Лордана потянется долгая минута. Да ведь минута-то, подумал он, давно уже началась. И зачем бы ей кончаться?
* * *
По пути к себе в привратничью Лордан заскочил на кухню, дождавшись, пока все отвернутся, сунул за пазуху пустой мешок из-под муки. Мешка вполне хватило, чтобы уместить в него все пожитки (одна рубаха, рваная, в пятнах крови, сгодится только на половую тряпку; одна пара башмаков; одно одеяло, находится на государственном балансе, вероятно, не столь старое и истертое, как его личное; дощечка для письма, пузырек чернил, всякие бумаги; набор медных счетных фишек; дешевый костяной гребень с семью недостающими зубьями; рулон недавно стиранных бинтов). Закинув мешок на плечо, Лордан захлопнул за собой дверь и зашагал к резиденции Патриарха.
- Он болен, - ответил секретарь в приемной на вопрос, можно ли видеть Алексия. - Он слишком болен, чтобы принимать посетителей. Я передам ему, что вы за ходили.
- Не извольте беспокоиться, я сам ему все скажу. В какую, говорите, сторону идти?
Клерк заступил ему путь.
- Вход воспрещен! Патриарх Алексий занят важной работой по заданию Совета Безопасности.
Лордан смерил его взглядом с ног до головы, после чего аккуратно отодвинул в сторону.
- Вы сделали все, что было в ваших силах, - одобрительно произнес он. - Теперь прочь с дороги, пока я вам руку не сломал.
'Надо избавляться от привычки, что мне все подчиняются, - сказал себе Лордан, - пока вконец не обнаглел'. Клерк, бедняга, хотел лишь дать Алексию немного поспать.
Но на самом деле к тому моменту, как Лордан отыскал его дверь и постучал, Патриарх уже почти полчаса как проснулся.
- Ничего, что я так забежал, без церемоний? - спросил Лордан. - Просто хотел вам кое-что сказать.
- Заходите, - пригласил его Алексий. - Прошу простить, что не встаю я что-то слегка ослаб после всех этих волнений. Там в кувшине вино, а в корзинке - немного рулета. Он, боюсь, немного зачерствел, но...
- Святые небеса! - воскликнул Лордан. - Пища! Я еще помню, что такое пища. В молодости мне доводи лось даже пообедать. Хотите? - спросил он с набитым ртом.
- Нет-нет. А вы не стесняйтесь. Когда вы как следует ели в последний раз?
Лордан пожал плечами.
- Вы прямо как моя матушка. Но как вы себя чувствуете? Надеюсь, с вами ничего серьезного?
- Просто усталость, - покачал головой Алексий. - Вернулся с заседания Совета, а секретарь, вот ведь баба, уложил меня в кровать, будто мне пять лет от роду и у меня температура. А потом, - признался он, - я заснул. Да и вам, похоже, отдых не помешал бы.
- Согласен, Я теперь снова гражданское лицо, так что могу спать сколько влезет. Уволили меня. За неудачи в обороне города. Ничего приятней мне городские власти в жизни не делали, - добавил Лордан, отламывая себе еще кусок рулета. - Вкуснотища. Среди людей вашего круга слово 'черствый' явно значит что-то не то, что у нас на ферме.
- Хотите сказать, вас освободили от занимаемой должности? Возмутительно! - Алексий стал спускать ноги с кровати. - Я немедленно отправляюсь к префекту. Из всех...
- У-ву-ву-фу...
- Что?
- Пожалуйста, не надо! - произнес Лордан, как только прожевал. - Не нужны мне ни власть, ни слава.
- Я не о вас думаю, - ответил Алексий, - я забочусь о городе. Кто займет ваше место? Если этот дурак префект хоть на миг вообразил...
Лордан усмехнулся:
- Думаю, префект в последнюю очередь думает о том, кем меня заменить. Бедняга борется за политическое выживание. - Он рассказал Алексию о произошедшем, в том числе - о твердой уверенности префекта в колдовской природе огненного зелья. - Вот почему я решил вас известить. Если его противники воспользуются возникшим в обществе недовольством, которое сами же подогрели, префект может с такой же легкостью и вас подсидеть. У меня такое впечатление, что он предпочитает не хранить свои неприятности под спудом, а делиться ими со всеми вокруг.
Алексий издал звук, совершенно не подобающий его высокому положению.
- Боюсь, вы правы. Ну да пусть его. Я двадцать пять лет объясняю людям, что мы не занимаемся магией, И продолжу говорить то же самое, потому что это правда. Кроме того, в перимадейском законодательстве нет статьи, запрещающей колдовство, не так ли? Вы ведь юрист и должны знать.
Лордан покачал головой.
- В законах разбирается мой секретарь. А я просто убиваю людей. То есть раньше убивал. Но насколько я помню, вы правы. По крайней мере за десять лет практики я ни о чем подобном не слышал. Префекту я, конечно, не сказал, а то он еще что-нибудь выдумает. - Он облокотился о спинку кресла, стараясь не обращать внимания на то, как болят от переутомления колени и икры. - Хотя мне на него наплевать и на все его обвинения - тоже. Мне вообще уже на все наплевать. Слишком устал.
Алексий лег обратно и какое-то время рассматривал мозаику на потолке.
- Думаете, опасность миновала? - произнес он на конец. - Варвары отказались от идеи прямого штурма.
- Да, на какое-то время, - кивнул Лордан. - Для второй попытки им надо довольно много всего подготовить - лестницы, тараны, машины и так далее. И еще им придется придумать, как защититься от огненного масла. - Он улыбнулся. - Если, конечно, мы им не сообщим, что его применение теперь запрещено законом. А насколько я знаю, от него ничем не укроешься. Ну, то есть не совсем так: можно, конечно, натянуть большие пологи из сырых шкур, чтобы масло не лилось тебе прямо на голову, но подозреваю, что в теории это звучит лучше, чем на практике. Представьте себе, каково карабкаться по приставной лестнице, держа над головой горящий зонтик.
- И каков, по-вашему, будет их следующий шаг?
- Не знаю, - признался Лордан. - На их месте я бы, наверно, поискал в городе кого-нибудь, кто согласится открыть ворота в обмен на крупную сумму денег. Пожалуй, я бы даже с этого и начал, а не
