Между зачарованными пещерами и снежной лавинойМежду смехом взахлеб и синевой под глазамиМежду геральдической птичкой и звездочкой чеснокаМежду свинцового проволокой и завыванием ветраМежду муравьями подле колодца и выращиваньеммалиныМежду подковой и кончиком пальцаМежду куском халцедона и франтоватой зимойМежду терновником и фактами мимикрииМежду сонной артерией и спектральным анализомсолиМежду араукарией и головою пигмеяМежду железнодорожными рельсами и голубем рыжимМежду мужчиной и женщинойМежду моим одиночеством и тобой.Плохая памятьРазвеянные вершины вечерние птицыУ изголовья улицПоцелуев женское эхоИ в приютах желаньяОслепительный мрак обнимающихся бунтарей.Полные горсти дождяПод листьями под фонарямиПолная тишина и в ней обломки минутВремя уже не хозяинНа каторге тротуараОно оседаетЗаученным смехомНе прорастающим в скуке.И тупая вода и бездумная ночь на исходеОдиночество всякую жизнь искажаетПоцелуй еще хоть одинЧтобы забыть про пустыню.До свиданьяПередо мною рука она разгоняет грозуРасплетает и усыпает цветами ползучие плети плющаУверенно это рука не твоя ли не тайный ли знакВ минуту когда тишина лежит еще грузом на лужахв глубинах колодцев и утра.Не зная сомнений удивлений не зная это твоя лирукаПрисягает на каждом зеленом листе солнцуподставив ладоньЕго в свидетели взяв это твоя ли рукаИ клянется что примет смиренно каждый ливеньи каждый потопБез тени минувших молнийЭто твоя ли рука в пронзительном воспоминанье.Берегись дорога к этому кладу затерянаПтицы ночные недвижно застывшие в пышномубранствеЭто лишь вехи бессонницы с ядовитыми нервамиБезучастная это твоя ли рука равнодушнаяК сумеркам роняет из пальцев пейзаж.Зачарованы реки собственным детствомВозвращаются реки с купанья домойОбезумевшие автомобили украшают колесами грудьплощадейЭто твоя ли рука колесом изогнуласьНа площадях переставших вращатьсяОна от себя отвратила родниковую воду ласкОна от себя беззаботность доверье мое отвратилаОна никогда не сумеет меня от тебя отвратить.ЗлоДверь была как тупая пилаБыло всесилие стенБыла беспредметная скукаИ самодовольство паркетаЛьнувшего к граням счастливымДля нас проигравших игральных костейБыли разбитые окнаВ кровь раздиравшие тело ветраБыло пиршество красокПроходила граница болотаШло каждодневное времяВ брошенной комнате в комнате посрамленнойПустой.
