Кэтрин опустилась на кушетку. Теперь, когда она добралась наконец до места, ей казалось, что у нее не хватит сил ступить и шагу.
- Колин мертв.
- Боже правый! - Энн округлила глаза. - Что произошло?
Кэтрин стянула перчатки и нервно скомкала их.
- Его убили.
- О, Кэтрин, какое несчастье! И это после того, как он вышел целым и невредимым из стольких сражений!
- Его убили ночью, на улице, когда он вышел от своего приятеля.
Кэтрин сжала пальцами лоб, вспомнив, как начальник Колина пришел сообщить о случившемся. Она была в шоке, не могла поверить.
- Ему выстрелили в спину. Это... это произошло в считанные секунды. На месте убийства осталась перевязь фиолетового цвета с надписью 'Да здравствует император!'. Совершенно ясно, что это сделал бонапартист, и только потому, что Колин был британским офицером.
Энн молча села рядом и крепко обняла подругу. Тут Кэтрин не выдержала и разрыдалась - впервые после гибели Колина. Она долго плакала, а когда слезы иссякли, прошептала:
- Я тогда пожалела, что его не убили в битве при Ватерлоо. О такой смерти Колин мечтал. Но умереть от руки труса - это ужасно!
- Все равно он погиб за родину, пусть даже не на поле боя, - мягко произнесла Энн. - Хорошо, что смерть наступила мгновенно. Он умер молодым, а Колину трудно было бы смириться со старостью.
Что верно, то верно, только это слабое утешение, потому что до старости Колину было еще очень далеко. Чувствуя, что сейчас снова заплачет, Кэтрин принялась искать платок в сумочке.
- Странно, что весть о его смерти до сих пор не дошла до Англии. Это произошло совсем недавно?
У Кэтрин дрогнули губы:
- Власти опасались, как бы случившееся не восстановило общественное мнение против Франции. Ты же знаешь, с каким трудом удалось подписать мирный договор прошлым летом на конференции. Британский посол лично уведомил меня, что скандал вокруг убийства офицера - героя войны чреват угрозой миру.
- Значит, смерть Колина замолчали.
- Не то чтобы замолчали, просто попросили не очень распространяться об этом.
Наступила пауза. Женщины думали о том, какую высокую цену пришлось заплатить за последнюю битву.
- Собираешься снять дом в Лондоне или предпочитаешь поселиться в каком-нибудь тихом месте, вроде Бата?
- Ни то ни другое, - мрачно произнесла Кэтрин. - Первым делом займусь поисками работы. Я знала, что у Колина плохо с деньгами, но не подозревала, что до такой степени. Он все промотал, и мое приданое, и все наследство его отца. Ничего не осталось, кроме кучи долгов. К счастью, большинство кредиторов - офицеры его полка. Не думаю, что они попытаются отправить нас с Эми в долговую тюрьму.
- У меня просто нет слов. - Энн была ошеломлена. - Кстати, он и Чарльзу задолжал сто фунтов. Мы давно потеряли надежду вернуть их, даже забыли.
- Только не это! - Кэтрин с ужасом посмотрела на Энн. - Знай я, ни за что не пришла бы сюда.
- Прекрати, Кэтрин! Вы с Эми тут ни при чем. К тому же Колин, рискуя жизнью, спас Чарльза. И таким образом с лихвой вернул долг.
- У Колина, конечно, были свои недостатки, но смелостью его Бог не обидел, - немного успокоившись, произнесла Кэтрин.
- Он был хорошим солдатом. Что же касается поисков работы, выбрось это из головы, - сказала Энн и, помолчав, добавила:
- Рано, конечно, об этом говорить, но при твоей красоте ты не засидишься во вдовах. Любой самый блестящий офицер почтет за счастье на тебе жениться.
Энн не знала, что Кэтрин до отъезда из Франции уже не раз предлагали руку и сердце.
- Я ни за что не выйду замуж вторично, - сказала Кэтрин дрогнувшим голосом.
- О мертвых плохо не говорят, но Колин был далеко не идеальным мужем, - тихо возразила Энн. - Не все мужчины такие.
Кэтрин оценила деликатность подруги, которая ни словом не обмолвилась об интрижках Колина, но дело обстояло гораздо сложнее. Жизнь с Колином, несмотря на все его недостатки, была вполне сносной. Однако Кэтрин не собиралась это ни с кем обсуждать. Никогда.
- Я ни за что снова не выйду замуж, - повторила она. - Родственников, которые могли бы помогать, у меня нет, значит, нужно работать. Я могу быть экономкой, могу быть сиделкой при инвалиде. Ради Эми я готова на все.
- Пожалуй, ты права, - нехотя согласилась Энн. - Но если когда-нибудь передумаешь, любой мужчина рад будет о тебе позаботиться.
Не желая больше обсуждать эту тему, Кэтрин обвела взглядом маленькую гостиную.
- Ты как-то сказала, что в случае нашего приезда в Лондон мы сможем остановиться у вас, но, я смотрю, дом небольшой. Стесним вас? Ведь я могу снять где-нибудь комнату.
- Даже не думай! Конечно же, тесновато, но в доме есть прелестная спальня, небольшая, но солнечная, вам там будет удобно. Мать Чарльза такая душечка, Чарльз весь в нее. Она будет счастлива приютить у себя женщину, которая выхаживала ее единственного сына после Ватерлоо.
- А как ваши дела? Чарльз нашел работу?
Энн помрачнела:
- Пока нет. Среди уволившихся из армии слишком много желающих получить работу, а у нас с Чарльзом, к несчастью, нет влиятельных родственников. Но ничего, со временем он что-нибудь найдет.
- А как он себя чувствует?
- Что тебе сказать? Ему нелегко. С потерей руки он смирился, но безделье его угнетает. Сидеть постоянно дома, без всяких перспектив на будущее... Но он не жалуется.
Кэтрин печально улыбнулась:
- Ну и попали же мы в переплет, да?
Впервые она произнесла эту фразу однажды вечером на Пиренейском полуострове, когда потерялись мулы с багажом, дети заболели корью, а глинобитная хижина, где они с Энн нашли укрытие, расползлась под проливным дождем. С тех пор они часто повторяли эти слова, смеялись и вспоминали все свои удачи и невезения.
Лицо Энн посветлело.
- Я не теряю надежды, все переменится к лучшему. Сколько раз так бывало! Мы, слава Богу, не голодаем, и я никогда больше не увижу этих чертовых мулов с багажом!
Тут женщины расхохотались и принялись вспоминать свою жизнь на полуострове. У Кэтрин отлегло от души: Энн права, все образуется. Главное теперь для нее - достойная работа и дочь. Не так уж это и много.
Энн откинулась на кушетке.
- Лорд Майкл Кеньон в Лондоне. Проводит здесь зимний сезон. Его имя мелькает в светской хронике. Он гостит у леди и лорда Стрэтморских и посещает всевозможные рауты.
- Правда? Значит, он полностью выздоровел. Я рада. Тебе не приходило в голову обратиться к нему? - спросила Кэтрин, сосредоточенно разглаживая скомканные перчатки. - Ведь у него наверняка влиятельные родственники. Майкл будет рад помочь Чарльзу.
- Я уже думала об этом, - сказала Энн. - Но мне как-то неловко обременять его своими просьбами. Он сын герцога, а мы с Чарльзом - потомки барристера1 и викария.
- Майкла это не волнует.
- Я обращусь к нему лишь в крайнем случае, если не будет другого выхода. - Энн искоса взглянула на Кэтрин. - Дашь ему знать о своем приезде? Вы с ним были такими друзьями.
Кэтрин мучительно захотелось увидеть Майкла, его лучистые глаза, услышать его смех, ощутить тепло его рук, как в ту ночь, когда на ней загорелось платье, а он ее успокаивал...
Она снова смяла перчатки.
