- Дядя, а когда я перестану быть шпионкой? Мне... надоело притворяться.
Он поднял темные брови.
- В этом нет ничего дурного. Поскольку и я, и остальные купцы отвечаем за все поступки 'заморских дьяволов', ради собственной безопасности мы должны знать их намерения. Как непослушные дети, они способны натворить немало бед, даже не понимая, что делают. За ними надо присматривать, недопустимо дать им волю.
- Но моя жизнь стала сплошной ложью! - Она сделала выпад, но просчиталась, предоставив Чэнгуа возможность нанести ей удар в плечо. - Мне опротивело притворяться драгоманом и при этом подслушивать чужие разговоры и заглядывать в бумаги. - Узнав о том, какую жизнь она ведет, ее отец, честный шотландец, сурово осудил бы ее.
- Нигде не найти второго человека, который говорил бы и по-китайски, и по-английски так же бегло, как ты. Следить за иностранцами - твой долг. Чэнгуа попытался сбить ее с ног.
Трот легко увернулась, схватила Чэнгуа за плечо и подтолкнула вперед. Он упал и покатился по мягкому дерну. Трот сразу пожалела о том, что утратила власть над собой. Она знала, что Чэнгуа - опытный боец, но ей не соперник. Обычно она старалась скрывать свое превосходство.
Он стремительно вскочил на ноги, его темные глаза зло блеснули. Забыв о 'липких руках', он принял боевую стойку и заходил вокруг Трот, выжидая удобный момент для атаки.
- Я кормлю тебя, ты живешь в моем доме, пользуешься привилегиями, каких нет ни у одной женщины. Ты должна быть благодарна мне, обязана повиноваться мне как дочь!
Мятежный порыв Трот уже угас.
- Да, дядя.
Злость лишила ее уравновешенности, теперь Чэнгуа без труда мог наказать ее за то, что она забыла свое место. Он сделал обманный замах рукой, а потом обрушил на нее двойной удар ладони и ступни, вложив в него всю силу и сгусток ци. Трот упала, больно ударившись о землю. Вместо того чтобы сразу вскочить, минуту она лежала, задыхаясь, чтобы Чэнгуа успел насладиться победой.
- Простите мою глупость, дядя.
Смягчившись, он наставительно произнес:
- Ты всего-навсего женщина. Ты не способна мыслить.
Шотландку Трот Монтгомери возмутили бы эти слова. Но Мэй Лянь лишь покорно склонила голову.
2
Гавань Кантона напомнила Кайлу лондонский порт, только раз в двадцать многолюднее и в пятьдесят грязнее. Иностранным торговым кораблям полагалось вставать на якорь на расстоянии дюжины миль от порта вниз по реке, в Вампоа, а грузы и пассажиров перевозили на берег в шлюпках. Суденышко, везущее Кайла и Гэвина Эллиота, смело лавировало между гигантскими лорчами и джонками, на носах которых были нарисованы огромные глаза, высматривающие демонов. Одни суда приводили в движение команды гребцов, другие - гребные колеса, которые вращали опять-таки члены экипажа. Несколько раз столкновения казались неизбежными, но в последнюю секунду лодки меняли курс, расходясь в разные стороны.
Мимо проплыло пестро украшенное цветами судно; принаряженные миловидные девушки-китаянки толпились у борта, окликая мужчин и недвусмысленно жестикулируя.
- Не вздумай даже приближаться к таким лодкам, - сухо предупредил Гэвин. - В здешних краях плавучие публичные дома считаются самыми экзотическими, но европейцы, соблазнившиеся прелестями их пассажирок, исчезают бесследно.
- Они интересуют меня только как путешественника. - Кайл не солгал. Хотя он находил смуглых, хрупких восточных женщин на редкость привлекательными, за годы странствий он ни разу не нарушил обет воздержания. Когда-то он уже познал любовь, и когда его жажда женских ласк и ароматов уже была готова перевесить доводы рассудка, в последнюю минуту он вспоминал, что похоть неизмеримо ниже любви.
И все-таки он провожал девушек взглядом, пока украшенная цветами лодка не скрылась за бортом другой джонки. Нетрудно понять, почему многие торговцы из Европы, живущие в Макао, обзаводятся наложницами-китаянками.
- А вот и сеттльмент.
Обернувшись, Кайл увидел узкую полосу суши между берегом реки и городскими стенами - единственное место на территории Китая, куда допускались иностранцы. Ряд строений тянулся вдоль берега, на ветру плескались европейские и американские флаги. Эти строения представляли собой склады, где в нижних помещениях хранился товар, а в верхних во время зимнего сезона торговли жили иностранцы.
- Трудно поверить, что почти весь чай, который пьют на Западе, привозят вот отсюда.
- Торгуя чаем, любой способен разбогатеть, как король. - Гэвин щурился от ослепительного тропического солнца. - На причале нас уже ждут. Вон тот человек в вышитой шелковой тунике - Чэнгуа.
Разумеется, это имя было знакомо Кайлу. Чэнгуа считался одним из богатейших купцов Кантона, а может, и всего мира. Он не только возглавлял гильдию китайских торговцев, но и лично вел дела с торговым домом Эллиота и несколькими крупнейшими торговыми компаниями Великобритании и Америки. Стройный, рослый для китайца, он держался гордо и прямо, в его жидкой бородке мелькали серебристые нити.
Сразу становилось ясно, что этот человек уверен в своей власти.
- Как он узнал о нашем прибытии?
- По реке слухи текут быстрее, чем вода. Чэнгуа знает все, что касается торговцев-иностранцев. Кстати, на этот раз он прихватил с собой одного из своих шпионов.
- Боже милостивый! Неужели 'восемь законов' дают местным жителям право шпионить за европейцами?
- Конечно, нет, но я не могу винить Чэнгуа за то, что он следит за нами. Вы, англичане, своенравны и вспыльчивы, вы зачастую нарушаете законы только из упрямства.
- За грехи моих соотечественников я не отвечаю.
Гэвин усмехнулся.
- Признаться, для английского лорда ты ведешь себя на редкость прилично. Но если тебе вдруг придет в голову возмутиться здешними порядками, помни, что за твои провинности ответственность понесут Чэнгуа и другие купцы. Если им повезет, они отделаются огромными пенями, а если нет - их самих и их родных возьмут под стражу, подвергнут пыткам и казнят за преступления фань цюй.
Кайл изумленно уставился на него.
- Ты шутишь?
- К сожалению, нет. Мы в Китае. Здесь свои обычаи. Купцы гильдии вероятно, самые честные люди, каких я когда-либо встречал, однако они могут лишиться всего, что имеют, по вине любого чужеземца.
Это объяснение ошеломило Кайла. Он вгляделся в лица людей, ждущих на причале.
- Который из них шпион?
- Цзинь Кан, вон тот тощий юнец слева от Чэнгуа. Строго говоря, он переводчик. Здесь переводчиков называют драгоманами, и, как правило, они не блещут познаниями: изучать язык варваров - ниже их достоинства, поэтому они довольствуются гибридным английским языком, на котором говорят почти все местные, работающие в сеттльменте. Этого хватает, чтобы обсуждать условия сделок. - Гэвин понизил голос, опасаясь, как бы Чэнгуа не услышал его.
Босой матрос ловко выпрыгнул на причал и пришвартовал судно к лестнице. Пока пассажиры высаживались на территорию порта, называемую Английским садом, Кайл убедился, что вблизи Чэнгуа выглядит еще внушительнее, чем издалека. Его темно-синяя многослойная туника была сшита из тончайшего шелка и украшена вышивкой по краям широких рукавов, на шее висели резные нефритовые бусы.
На высокое положение Чэнгуа в обществе указывал не только богатый наряд, но и вышитая вставка на груди, и голубой шарик на шапке. Этот шарик был отличительным знаком мандарина<Мандарин - португальское название китайских чиновников.>, а его цвет обозначал ранг и степень влияния его обладателя. Мандарин, не оправдавший доверия приближенных, рисковал лишиться шарика и всех привилегий. Европейцев это удивляло, китайцы же относились к своим обязанностям со всей ответственностью.
Гэвин поклонился.
