ему возглавить лондонский филиал 'Торгового дома Эллиота'. - По-моему, это на редкость удачная мысль. Работа избавит меня от лишней респектабельности.
А еще такая работа могла бы стать предлогом для путешествий, но прежде Кайлу следовало исполнить свой долг перед семьей - жениться и обзавестись одним-двумя наследниками. Эта перспектива его не радовала, но и не внушала отчаяния, как в те времена, когда он покинул Англию. Наверняка ему встретится покладистая девушка, из которой получится заботливая и не слишком требовательная жена. На пылкую любовь Кайл не рассчитывал. Такое бывает только раз в жизни.
Гэвин записал несколько цифр на листе бумаги, который он извлек из кармана.
- Я опаздываю на встречу в Консу-хаус. Ты не попросишь Цзинь Кана написать это письмо Бао Тяню, купцу, который прислал мне образцы чая? Я хочу заказать ему партию.
- Разве Цзинь Кан умеет читать по-английски? - удивился Кайл.
- Сомневаюсь. Просто прочти ему письмо вслух. Цзинь переведет его на китайский и добавит несколько цветистых фраз, как принято в Китае.
- Я сам займусь письмом, - пообещал Кайл, радуясь предлогу повидаться с Цзинь Каном. Может, ему удастся понять, почему во время первой встречи юноша произвел на него столь неизгладимое впечатление.
Кайл уже собирался уходить, когда Гэвин спохватился:
- Не забывай, что сегодня в Английской фактории устраивают званый ужин в твою честь.
Кайл раздраженно застонал.
- А я так надеялся, что его отменят! Почему Ост-Индская компания считает своим долгом устраивать приемы в мою честь? По-моему, я уже перезнакомился со всеми европейцами, живущими в Кантоне.
- Потому, что больше в Кантоне нечем заняться. Жен и любовниц сюда не допускают, все мы ютимся на клочке земли размером чуть больше крикетной площадки, поэтому и радуемся любым развлечениям. Прием в честь гостя, к тому же виконта, - достойный повод потратить лишнее серебро.
Объяснение имело смысл. Несмотря на весь интерес Кайла к Китаю, он сошел бы с ума, не прожив в сеттльменте и шести месяцев. Прошло всего три дня, а он уже мечтал проскакать галопом по полю. Но с этим следовало подождать до возвращения домой, в Дорнли. Пробираясь через толпутруз-чиков в нижних помещениях склада, Кайл вдруг представил себе, как прохладный ветер Англии дует ему в лицо. Да, пора домой.
Но ему предстояло провести в Кантоне еще целый месяц. Даже если побывать в храме Хошань не удастся, надо изучить все особенности китайской торговли. Когда он унаследует титул и займет свое место в палате лордов, ему придется решать вопросы торговли и внешней политики, и ничто не заменит ему знаний, полученных из первых рук.
Опиум составлял львиную долю товаров, ввозимых в Китай; на родине Кайла многих возмущало то, что британские торговцы поставляют в чужую страну наркотик. Кайл был согласен с недовольными. Спасти 'Торговый дом Эллиота' от банкротства он согласился главным образом потому, что эта американская компания была в числе немногих, кто категорически не желал торговать опиумом.
Разумеется, в Америке было немало товаров, пользующихся спросом в Китае, - таких как меха и женьшень. Но купцам из других стран повезло гораздо меньше. Китайцев не интересовали европейские фабричные изделия, а вот опиум из Турции или английских колоний в Индии - совсем другое дело.
Кайл вошел в помещение конторы, где работали полдюжины клерков, преимущественно португальцев. Цзинь Кан сидел за столом в углу, перед ним лежала странная вещь - рама с несколькими рядами бусин, нанизанных на стержни, называемая абаком. Этот предмет выглядел детской игрушкой, но, судя по всему, помогал при счете.
Мысленно взяв себе на заметку поближе познакомиться с абаком, Кайл подошел к Цзиню.
- Как ваша нога, Цзинь Кан?
Окинув его быстрым, чуть растерянным взглядом, Цзинь снова уставился на абак. Его глаза и вправду были темно-карими, а не черными.
- С ней все в порядке, сэр, - еле слышно отозвался юноша.
Кайл придвинул поближе свободный стул и сел к столу.
- Мистер Эллиот просил вас перевести для него одно письмо.
- Сию минуту, сэр. - Цзинь отставил абак и вынул из ящика стола бумагу и другие письменные принадлежности. Кайл с любопытством наблюдал, как юноша растер кусок какой-то черной лепешки на камне и смешал порошок с водой, приготовив густую тушь.
Когда все было готово, Кайл медленно прочел письмо вслух. Пользуясь тонкой кистью вместо пера, юноша начертал несколько столбцов сложных символов на листе бумаги, начав в правом углу и двигаясь к левому. Время от времени он останавливался и просил пояснить смысл слова или фразы. Хотя по-английски Цзинь Кан говорил медленно и с сильным акцентом, работал он добросовестно.
Когда письмо было закончено, Кайл заметил:
- Китайская письменность ничуть не похожа на европейскую. Она выглядит на редкость элегантно.
- Каллиграфия - великое искусство. К сожалению, я им не владею. Мой почерк годится лишь для торговых бумаг.
- А по-моему, он прекрасен. Сколько разных букв! Вы не могли бы научить меня китайскому алфавиту?
- Чужестранцев запрещено учить китайскому, - объяснил Цзинь, не поднимая головы. На протяжении всего разговора он ни разу не посмотрел в лицо собеседнику.
- Боже милостивый, почему?
- Приказы императора Поднебесной - не моего ума дело.
Несомненно, причиной подобных запретов была неприязнь, которую китайцы питали ко всем иностранцам. За три дня, проведенных в Кантоне, Кайл успел узнать, что даже беднейшие из местных жителей смотрят на 'заморских дьяволов' свысока. Он забавлялся, представляя себе, как рассвирепел бы какой-нибудь высокомерный, спесивый английский аристократ, обнаружив, что оборванный лодочник-китаец считает его низшим существом.
Но как ни парадоксально, китайцы, с которыми приходилось иметь дело самому Кайлу, держались весьма любезно, и он заметил, что в отношениях между кантонскими купцами и фань цюй царит неподдельное взаимное уважение. Воистину Китай - страна контрастов!
- Но ведь изучение алфавита и изучение языка - не одно и то же.
Цзинь покачал головой, его толстая коса зашевелилась на спине.
- У нас нет алфавита.
- Нет алфавита? Тогда что же означает этот знак? - Кайл указал на один из сложных символов.
- Обращенную к купцу нижайшую просьбу отнестись к этому письму со всем вниманием. - Цзинь положил кисть на фарфоровую подставку и нахмурил брови, подыскивая английские слова. - В вашем языке каждая буква обозначает звук. Несколько букв, стоящих рядом, - слово. А в китайском языке каждый символ выражает... мысль. Несколько символов, стоящих рядом, выразят совсем другую мысль. Это сложно объяснить.
- Удивительная и своеобразная письменность. Сколько же в ней символов?
- Очень-очень много. - Цзинь коснулся абака. - Десятки тысяч.
Кайл негромко присвистнул.
- Должно быть, пользоваться ею неудобно. Понадобятся годы, чтобы научиться читать и писать!
- Далеко не от каждого ждут успехов в столь высоком искусстве, сдержанно отозвался Цзинь. - Письмо, поэзия и рисование - 'три совершенства'. Всеми тремя владеют только ученые и поэты.
- Но ведь вы умеете писать. Значит, вы ученый?
- О нет, мне не выдержать экзамен на звание ученого чиновника. Моих познаний хватает только для должности писца. - Судя по тону, Цзинь счел вопрос Кайла нелепым.
- А вы не могли бы показать мне, как пишется какой-нибудь символ? Что в этом такого? Это же не изучение китайского языка.
Уголки губ Цзиня дрогнули. Может, он подавил улыбку?
- Вы очень настойчивы, сэр.
- Вы правы. - Кайл разглядывал черную лепешку. Она была восьмиугольной, с изображением дракона на
