остальные были в комбинезонах. У каждого оружие: метательный пистолет, а не станнер. Бродерсен сосчитал всех — двадцать один, — и почувствовал прилив бодрости. Оцепенение еще не оставило их. Все они здесь, офицеры связи и управления, техники, квартирмейстеры…
Он сумел вынудить полковника согласиться на это и запереть своих нынешних пленников в аудитории. Бродерсен знал, где она находится. А вся команда должна была встречать вновь прибывших, чтобы помочь им эскортировать внеземлян, предположительно обладающих нечеловеческими способностями, пытаясь найти безопасное место.
— Приветствую вас, сэр, — обратился к нему на английском Трокселл. Его бас эхом загулял между голыми стенами. — Все в порядке?
— Да, — отвечал Бродерсен.
— Спускайтесь.
— Подождите минуту. Я хочу, чтобы кто-нибудь прикрывал мою спину.
— Как?
— Могу я себе позволить некоторую осторожность? Хорошо. Сергей?!
Появился Зарубаев с автоматом и встал рядом с капитаном. Агенты удивились. Бородатый, длинноволосый, одетый, как они, русский совершенно не отвечал их требованиям.
«Ну пора». Бродерсен выхватил пистолет. Зарубаев обратил вниз ствол.
— Не двигаться! — завопил Бродерсен. — Руки вверх, иначе стреляем.
— Какого дьявола… — Голос Трокселла умолк, когда загрохотал автомат Зарубаева. Предупредительная очередь пробарабанила о противоположную стену. Охранники застыли.
— Руки за голову! — приказал Бродерсен. — Быстро! О'кей, ребята, вперед.
К ним присоединились Вейзенберг и Лейно. Они были с автоматическими винтовками, за спинами стрелковое оружие.
— Пусть все остаются на местах и все будет в порядке, — проговорил Бродерсен. — Но всякий, кто проявит излишнюю прыть, погибнет. Понятно вам? Погибнет!
Внутренне он молил Бога о том, чтобы подобного не случилось. Эти парни не делают ничего плохого, просто такова их работа. Он сталкивался с подобными людьми, когда и в самом деле носил форму Союза, которому он помогал убивать. Симпатии обеих сторон трудно было согласовать.
Взгляд его блуждал вправо и влево. Зарубаев улыбался, словно бы радуясь стычке… быть может, так оно и было. Вейзенберг напряженно замер, рот его скривился, но ствол не дрожал. Лицо Лейно под шлемом темных волос вспотело и напряглось, он тяжело дышал, но также не казался испуганным. «А как насчет меня? — подумал Бродерсен. — Помнится, когда-то меня звали Каменной Рожей…»
Там позади, у шлюза, Дозса и Кейтлин составляли его резерв, охраняя путь к отступлению. Он попытался представить себе их лица. «Мы не на пикнике, не на игре в войну с любителями». Бродерсен разместил посты самым тщательным образом. Родившийся на Деметре Зарубаев некогда пустился в странствия и провел несколько лет в межпланетном корпусе миротворческих сил, и только потом поступил на работу в «Чехалис»; в бою не бывал, однако вымуштрован и знает маневр. Выросший в глуши Лейно был чемпионом среди стрелков. Вейзенберг умел сделать любой инструмент частью своего тела, а оружие — тоже механизм. Все трое обладали соответствующим космическим опытом. Дозса тоже, но не с оружием и редко за пределами корабля. Пиджин… да, за то время, которое у нас было, я сделал все, что мог, и сейчас мы узнаем, правильно ли я рассудил.
Ярость исказила лицо Трокселла.
— Вы безумны? — завопил он. — Что это, пиратство? Неужели вы надеетесь, что сумеете убраться в целости и сохранности, сукины дети… — Он задохнулся.
— Полегче там, — начал Бродерсен. — Я сказал, что не желаю вам зла, если вы не вынудите нас стрелять. Слушайте. Мы собираемся освободить экипаж «Эмиссара», задержанный по ложному обвинению. Вас обманули. Айра Квик — мошенник, и в скором времени он предстанет перед судом.
— Докажите! — бросил вызов агент. Бродерсен покачал головой:
— Как говорил Клеопатре Антоний, я не склонен к спорам. Узнаете из новостей, а сегодня будете следовать приказам.
Все туда, к двери под номером 14. — Он указал на дверь, находившуюся не так уж далеко от входа в спицу. — Все вместе. Я хочу, чтобы этот парень прекрасно вас видел. — Он ткнул большим пальцем в сторону Зарубаева. — Он будет следить за вами, пока остальные из нас освободят пленников. А потом мы разоружим вас и запрем. Дадим ручную дрель, молоток или зубило, что найдем — чтобы вы могли освободиться за час-другой после того, как мы улетим. Понимаете? Мы не хотим никому причинять вреда… Мы не бандиты, мы просто намереваемся исправить ужасную ошибку, которая угрожает Союзу. Считайте себя под гражданским арестом, повинуйтесь нам, и все будет в порядке. Но я повторяю: если вы заставите нас, мы будем стрелять. А теперь вперед! Руки на скальпы. Вперед!
Они двинулись от него. Бродерсен слышал ругательства, тяжелое дыхание, негромкие проклятия, замечал пот и яростные взгляды.
— Прекратить! — крикнул он и оборотился к Лейно и Вейзенбергу. — Вперед!
Не обращая внимания на лестницу, они прыгнули, как опадают осенние листья. Он последовал за ними и приземлился, ощутив толчок лишь ступнями и коленями. Люк располагался в двух прыжках и остался открытым. Бродерсен махнул рукой своим спутникам. Когда они оказались внутри, опытной рукой ухватившись за поручни, он последовал за ними.
Пистолетный выстрел заставил его остановиться. Второй, третий ударили по барабанным перепонкам. Бродерсен развернулся на месте. Группа агентов растекалась как шарик ртути. Люди разбегались, припадали к палубе, извлекали оружие и стреляли. Загрохотал автомат Зарубаева, внизу скорчилась пара тел, потом и он откинулся назад. Кровь брызнула из его шеи и живота.
Бродерсен яростно поглядел на врагов, в душе его вспыхнуло: «Фанатик, верующий, герой… должно быть, его прикрывали двое или трое, тогда он вытащил свое оружие и выстрелил… понимая, что почти непременно промажет, но начнет свалку… а я так и не заметил, кто это был…»
Он услыхал голос Трокселла, увидел, как отступили уцелевшие, когда Дозса сверху платформы пригнулся над лежащим Зарубаевым и стал яростно стрелять. Пули выли, отражаясь от стен, трещали выстрелы. Группа Трокселла исчезла в изгибе этого мира.
«Он не будет продолжать стрельбу в подобных условиях… Пистолеты слишком неточны, особенно здесь… при низкой тяжести, где на полет пули влияет кориолисова сила и плохой прицел…»
На полу остались в неизящных позах двое убитых, лица их сделались жуткими. Еще трое получили тяжелые ранения. Один полз в сторону, волоча за собой ноги, другой смотрел на раздробленную коленную чашечку и скулил, третий, привалившийся к переборке, забылся в шоке. Кровь Зарубаева заливала платформу, медленная и алая, медленная и алая. Дозса щерился на краю. Кейтлин уже стояла возле него — дикая, яростная — и ровно водила из стороны в сторону оружием, извергая потоки проклятий. «Теперь Трокселл попытается помешать нам освободить пленников».
Паралич оставил Бродерсена, поддавшегося оцепенению всего лишь на несколько секунд.
— Держитесь! — закричал он. — Прикрывайте нас, мы скоро вернемся. — И бросился к длинной округлой лестнице к лифту.
Вейзенберг и Лейно оставались там. Старший инженер явно только что удерживал молодого, помешав ему вступить в схватку, что было бы бесполезно, если не хуже. Они все еще толкались.
— Пошли, — сказал Бродерсен и нажал кнопку.
Лифт представлял собой стальную болванку, укрепленную под прямым углом к несущему его поясу. В проходе располагалось еще три таких же. Между ними размещались лестницы с удобными ступенями и площадками для отдыха. Они предназначались для экстренных ситуаций: длина спицы составляла почти девять сотен метров. Глядя в ее сумрачные глубины, Бродерсен видел, как они сходятся в перспективе едва ли не в атом, и головокружение прикоснулось к нему.
Вейзенберг осел на скамью и уставился в пол.
— Эли, Эли, — пробормотал он, — значит, так и должно быть. Оставшийся на ногах Лейно вцепился в поручень так, словно хотел согнуть его, и потряс винтовкой. Его горский диалект прозвучал грубо:
