(Burgertum, буржуазия) исчезало чрезвычайно быстро. Если буржуазии хотелось принимать участие в ведомственном патронаже, то она должна была она просто задать политический смысл свободы». (E. Kehr, согласно Massing,151). «Особенно превышало себя в адаптации консервативной морали и потребления, которые считались реквизитами патриотизма, молодое поколение». (Massing, 151) Поэтому оно в своих услугах предлагало разжигание мировой войны, что также могло бы быть представлено как доказательство патриотизма. Хотя результат этой войны не подходил бы к этому замыслу, старое мышление оставалось все же определяющим для нового государства. Так что народное движение с полным основанием могло подразумеваться как восстановление. Адольф Гитлер в «Моей борьбе»: «Народное государство должно ... всю воспитательную работу направлять в первую очередь не на нагнетание голого знания, а на воспитание здоровых тел. Только во вторую очередь приходит тогда образование умственных способностей. Но здесь снова во главе развития характера должно быть особенно требование силы воли и силы решения... и научное обучение должно быть только как последнее». (Мюллер, 97)
Глава 23
Право издания экономической современности.
После того, как было разрушено революционное первоначальное христианство в средневековье в ее динамичной энергии, в остальном носителем пацифистско-эгалитарно-рационалистических цивилизаций оставалось только иудейство. Мы совершено здесь не хотим далее обсуждать опускание к варварству, которое западно-христианское общество претерпело вместе с позднесредневековыми кострами ведьм (с 1275 года), погромами и агрессивной нетерпимостью, так как это уже часто было предметом критики. Мы намного больше хотим критиковать саму теорию, так как именно то общество, которое было организовано как военое, статическое классовое общество, все же должно быть в таком положении, что в ранней современности (раннем новом времени) само собой могло проявиться как общество рациональное, равное (egalitare, эгалитарный), рыночно- и соревновательно сориентированное. Но если дворянство имело привилегии на обязательную работу крестьян и на свое господство над их крепостными—то почему же привилегированные коммерсанты должны были отказываться от монополии?
Традиционная теория истории постулирует, что ответственной за этот процесс должна быть восходящая буржуазия, но она была не в состоянии доказать это утверждение. В исторической реальности не существует просто никакой рациональной, эгалитарной, динамичной и ориентированной на соревнование и рынок концепции вне иудейства. Итак, если статическое, доктринарное и частично нерациональная классовое общество раскрывалась, то энергия для этого могла прибыть только из культуры иудейства. Затем можно раскрыть книгу по истории иудеев, и там найти все указания, которых не хватает для историков экономики. Узнается, например, «что многие из полученных докуметов из архива государства Венеция о венецианских коммерсантах, которые вели торговлю с Ближним Востоком, представлены на гебрейском шрифте». (Lewis, Juden («Иудеи»), S. 122). И затем узнается, также, например, что немецкое банковское дело XIX столетия является плодом иудейского развития: «Как и в более ранние столетия, так и в этот раз христианские финансисты были слишком осторожны, чтобы предпринимать неизвестные и большие рискованные попытки решенрия новых задач. Эта функция приходилась в первой половине XIX столетия теперь на пришедшую частную предпринимательскую деятельность ряда банков, которые были соданы по существу иудеями. (...) Наряду с большими банками возникает теперь целый ряд мелких и средних иудейских банковских контор, главной задачей которых стала обеспечивать кредиты для торговли и предпринимательской деятельности в сегодняшних стремительно процветающих городах». (H.M. Graupe. Die Entstehung des Moderne Judentums, («Возникновение современного иудейства»), Гамбург в 1969, S. 239/240).
Подтвердить значение иудеев, естественно, значительно легче для XIX века, чем для раннего средневековья и раннего нового времени. Мы должны предполагать именно то, что интересные документы раннего средневековья пали жертвой книгосожжения, которое имело место в среднем средневековья. Но без гипотезы о цивилизаторской силе иудейства нам действительно не удается объяснить средневековое развитие экономики и цивилизации:
Европейское средневековье бесподобно испытывало именно очевидное чудо экономики. В рамках относительно короткого времени (около 1150-1250) возникают, как будто из ничего, сильные готические соборы Северной Франции и другие материальные удостоверения импозантной (стремящейся произвести впечатление) культуры, (см. кроме этого примерно: Willibald Sauerlaender: Das Jahrhundert des Grossen Kathedralen (Столетия больших соборов. 1140 -1260. Munchen, Beck в 1989). Если считается, что начало восприятия так называемой арабско-индийской математики датируется обычно началом XIII века (Leonardo Fibonacci), то нужно удивляться, каким образом возможно то, что европейцы могли уже начинать строить эти шедевры инженерного искусства, не зная арабско-индийской математики. Итак, очевидно, что нет никакой связи между европейским восприятием новой математики и началом строительных работ готических соборов. Удивительно, что историография экономики до сих пор это не ставит эту проблему.
Итак, тем, кто строил эти соборы согласно пониманию истории экономики, должна, собственно, была быть восходящая буржуазия. Но кем была восходящая буржуазия в раннем средневековье? Например, в таможенном уставе Рафельштеттена (название города—ВП), мы находим понятия «торговца» и «иудея» обычно как синонимические. Сначала окзываются синонимами также такие понятия, как «буржуа» (гражданин—дать примечание) и «иудей». Договор, заключенный Генрихом IV с городом Вормс в 1074, начинается со слов: Judais ceterisque civibus Wormsae (С иудеями и другими жителями Вормса (Или: судьям и другим жителям Вормса—ВП). Цит. N. Bernt Engelmann, «Deuthscland ohne Juden» («Германия без иудеев»). Munchen 1974). Только в XII и XIII столетиях также христиане удостоверяются как свободные граждане. Иудеи затем будут жертвой обвинений в ритуальных убийствах и погромах, (которые могли иметь причину в новой ситуации конкуренции). До этих времен, следовательно, до XIV века, они изгоняются из Центральной Европы. Центральная Европа тонет затем в XIV веке во столь основательном хаосе и анархии, (но это историками обычно объясняется предполагаемыми изменениями климата и реальными эпидемиями), что, например, готический кельнский собор мог быть достроен только в XIX веке. В любом случае погромы и изгания иудеев означают в средневековье одно из самый сильных перераспределений собственности в истории Европы, которое, к удивлению, ещe никогда не находило интереса у теоретиков экономики. Иудеи затем внезапно появляются в традиционной историографии экономики снова только в раннем новом времени как придворный фактор при княжеских дворах. (Почему христианские князья выбирают иудеев, почему не брали они кого-то получше из восходящей буржуазии)?
Иудеи, как оказывается, все средневековье, также как и после экспроприации, все еще использовались как организаторы княжеских и королевских хозяйств. Они указываются в документах соответственно как 'Servi Camerae' (придворные служители). Также похожей была их роль на Востоке. Там их рассматривали как, собственно, носителей экономики. Омар I (согласно традиционной истории, жил в VII веке) должен был написать одному из губернаторов следующий текст: «Думал ли ты, что останется после нас мусульманам (в арабсrом оригинале, видимо, правоверным, как это у них принято—ВП), если мы неверных не брали бы в плен и как рабам не поручали бы и не назначали бы от имени аллаха, которого мусульмане не считали бы человеком, чтобы из этой работы извлекать пользу. Мусульмане наших дней будут себе во время своей жизни из-за этой работы сближаться к этим людям». (Lewis, Juden («Иудеи»), S. 37)
В официальном османском письме 1567 года губернатору Сафеда в Палестине называется, как должно: «У меня есть тясяча богатых и состоятельных иудеев ... с их имуществом, добром и с семьями» в Кипр посылают груз. Губернатор Кипра, адресат документа, извещает ему о прибытии и размещении этих иудеев и указывает о заботе о них: «В интересе ожидаемого (обетованого) острова объявлен мой громкий приказ ... пятьсот иудейских семей из Сафеда рекрутирвать (rekrutieren) и выслать». Здесь это выразительно здесь называется «в интересах острова». Кроме того, губернатор Сафеда заострил внмиание на то, что он посылает богатых, а не бедных иудеев. (S. 115 по B.Lewis, Juden in der исламском Welt («Иудеи в исламском мире»).
Французский капуцин, который объезжал Турцию, писал в 1681 году: «Нет под турками и иностранными коммерсантам никакого разряда семей, которые не имели на службе иудеев. Они (иудеи—ВП) оценивают товары и их качество, работают как переводчики или дают советы для всего, что подобает. (...) Это принуждает коммерсантов обслуживать себя, и неприязнь может быть еще большей из-за этого». (Согласно Lewis, Juden, S. 128).
Леди Мэри Вортли Монтагу, которая эту страну объехала в XIX столетии, пишет: «Я заметила, что
