формальному прототипу индивидуальности, пред-существующем в тонкой форме с самого начала циклической манифестации и определяющей одну из возможностей, которая должна развернуться в ходе этой манифестации.[66] Это может быть связано еще и с тем, что именно в Раке находится обитель Луны, ведь та, как известно, имеет самое непосредственное отношение к воде, и подобно самим водам, олицетворяет пассивный и пластичный принцип манифестации: сфера Луны — это, фактически, 'мир формирования', или та область, где на тонком уровне происходит выработка форм, — начальная точка индивидуального состояния.[67]
В астрологическом символе Рака a мы видим зерно, которое взято в наполовину проросшем состоянии, что точно соответствует тонкому уровню; здесь речь идет не о телесном эмбрионе, но об упомянутом выше прототипе формы, существующем в сфере психических проявлений или 'промежуточном мире'. Более того, изображение зерна идентично санскритскому u — спиральному элементу, который в акшаре или священном слоге AUM (Ом) связует между собой точку (m), олицетворяющую изначальную непроявленность, и прямую линию (а), изображающую полное развитие манифестации в грубом или телесном состоянии.[68]
К тому же зерно здесь удвоено; оно представлено в двух положениях, одно из которых является инверсией по отношению к другому, что говорит о двух взаимодополняющих сущностях. Это ян и инь Дальневосточной традиции, а объединяющий их известный символ является, фактически, сходной формой. Этот символ, олицетворяющий круговое движение внутри цикла, фазы которого связаны с попеременным доминированием ян и инь, неотделим от других знаков, имеющих самое важное значение с точки зрения традиции — таковы свастика и двойная спираль, — последняя соотнесена с символикой двух земных полусфер. Ян и инь, светлое и темное (ян изначально означал светлую сторону, а инь — темную) — это две половинки 'Мирового яйца', вобравшие в себя одна — Небо, а другая — Землю.[69] Точно так же, в силу аналогии между «микрокосмом» и «макрокосмом», применительно к любому существу ян и инь — это две половинки изначального Андрогина, в символическом описании которого главный акцент делается на том, что он был существом сферической формы.[70] Эта сферическая форма — форма совершенного существа, которая в потенциальном состоянии заключена в изначальном зерне и должна быть восстановлена во всей своей действительной полноте на протяжении развертывания индивидуального цикла.
C другой стороны, следует отметить, что каждый элемент рассматриваемого иероглифа повторяет форму раковины (шанкна), имеющей к воде самое непосредственное отношение, и олицетворяющей при этом тот сосуд, в котором будут сохранены семена будущего цикла в период пралайи или 'внешнего растворения' мира. Эта раковина — вместилище изначального и не подверженного распаду звука, (акшары), слога AUM, который, благодаря трем его элементам (матрас), есть сама сущность тройственной Веды; таким образом, Веда существует вечно, будучи заключена сама в себе прежде всех миров, но во время космических катаклизмов, разделяющих различные циклы, она спрятана или сокрыта, чтобы потом вновь проявиться в начале каждого из них.[71] Более того, это начертание может быть дополнено, и тогда оно само станет ашхарой: представим прямую линию (а) накрывющую и запирающую раковину (u), которая содержит внутри себя точку (m) или сущностный принцип всякого бытия.[72] В силу горизонтальной протяженности прямая линия одновременно олицетворяет 'поверхность Вод' — субстанциональное окружение, в котором будут развиваться зерна (в восточной символике это развитие символизирует распускающийся цветок лотоса) после того, как кончится период помрачения (сандхья). Если мы будем следовать этой схеме и дальше, мы получим фигуру, которую можно описать, как раковину, которую повернули вдоль оси и она раскрылась, чтобы зерна могли покинуть ее, ссыпавшись вдоль прямой линии, теперь ориентированной по вертикали и направленной вниз — именно так направлено развертывание манифестации, берущей начало в неманифестированном принципе.[73]
Из двух положений раковины, просматривающихся в символе Рака, первое соотнесено с Ноевым ковчегом (или Сатьяварой индуистской традиции), который может быть представлен как нижняя половина окружности, ограниченная горизонтальным диаметром и содержащая внутри точку, в образе которой синтезированы все зерна в состоянии их полной сокрытости.[74] Второе положение символизирует радугу, появляющуюся 'во облацех', то есть в области 'Вышних вод', в мгновение, отмечающее восстановление порядка и воссоздание всех вещей в изначально незамутненном виде, покуда длится катастрофа и ковчег плывет по океану Нижних вод. При этом радуга — верхняя половина той же окружности; воссоединение этих двух фигур, взаимно друг друга дополняющих и являющихся инверсией друг друга, образует полную окружность или близкую к окружности фигуру, тем самым восстанавливая изначальную сферическую форму. Эта окружность — вертикальное сечение сферы, чье горизонтальное сечение олицетворяет идущая по кругу стена, которая опоясывает земной Рай.[75] В дальневосточном символе ян-инь можно найти те же две полуокружности, но они смещены из-за удвоения центра, олицетворяющего поляризацию; для каждого состояния манифестации последняя аналогична поляризации Сат или чистого бытия на Пурушу-Пракрити в ходе универсальной манифестации.[76]
Эти замечания не претендуют на то, чтобы быть исчерпывающими и, вне сомнения, относятся лишь к некоторым аспектам символа Рака. Но, по крайней мере, в качестве примера они должны послужить наглядным доказательством того, что в традиционной астрологии было нечто, далеко выходящее за рамки 'искусства предсказаний' или 'науки догадок', каковой астрология представляется современному человеку. На самом деле, она содержала в себе все, что можно найти в других науках того же порядка, выраженное в иной форме, как мы уже указывали в наших штудиях о 'науке письма';[77] и все это придавало этим наукам истинно посвятительную ценность, в силу которой они действительно могут считаться неотъемлемой частью 'Священной науки'.
Примечания
1
1. Мы не могли не удивиться, узнав, что кое-кто посчитал, будто наша книга 'Замечания об инициации' затрагивает вопрос христианской традиции более, нежели другие наши работы. Мы спешим уверить читателей, что и в этой книге, как и во всех других, мы затрагивали эту тему ровно в той степени, в какой это было необходимо для ясного изложения основного предмета, взависимости от того, какой вопрос конкретно мы рассматривали. Еще более удивительно, что некоторые наши внимательные читатели, которые по их словам, пристально следили за нашим творчеством, сообщили нам, что нашли какие-то новые аспекты в освещении христианства, но все, приводимые ими в качестве примера пассажи, были, на самом деле, взяты из наших ранних статей, опубликованных в 'Покрывале Изиды' и 'Etudes Traditionnelles'.
2
2. Интересно заметить в этом отношении, что в арабском языке слово «канун», заивстоваванное из греческого, обозначает всякий закон, принятый на основании случайных и преходящих обстоятельств и не являющийся, соответственно, необходимым элементом шариата, традиционного законоуложения.
3
