Юзеф смотрел на Ветрова, и губы у него дрожали. Сказал в отчаянии:
– Лучше бы и маня…
Ветров хотел прикрикнуть на него, но лишь пожал плечами. Он и сам только что мечтал о легкой смерти. И, видимо, Свидраку все же повезло.
Гибиш достал сигарету, не спеша размял ее. Чиркнул спичкой, склонился над огнем и застыл, пристально глядя на колеблющееся пламя.
Обжег пальцы и чертыхнулся, тряся рукой:
– Может, у кого найдется кусочек бумаги?
– Зачем? – удивился Юзеф.
– Погодите… Нужно пламя…
Василько вытащил из кармана бутерброд, завернутый в газету. Развернул и подал бумагу Гибишу.
– Как раз с портретом Геббельса… Пусть горит, хоть символично… – пошутил грустно.
Гибиш поджег газету и высоко поднял ее над головой.
– Собираетесь организовать факельное шествие? – пошутил Василько. Ветров взглянул на него осуждающе – товарищ погиб, а он шутит. Но Василько не унялся. – Зрителей-то нет, и вообще…
Гибиш оборвал паренька решительным жестом. Замер, внимательно наблюдая за пламенем. Красные неровные языки трепетали, едва наклоняясь в одну сторону.
– Видали? – с гордостью спросил Гибиш.
Все с недоумением переглянулись. Старый шахтер махнул рукой. Сел, с жадностью затянулся сигаретным дымом, разъяснил:
– В пещере, из которой нет выхода, стоячий воздух, значит, и пламя было бы неподвижным. А тут тяга…
– Постойте, постойте, – заволновался Василько, – вы хотите сказать…
– Я ничего не хочу сказать! – рассердился Гибиш. – Я ничего не знаю, но после взрыва могли произойти сдвиги. Надо попробовать…
– Хо! – вдруг громко вскрикнул Василько. – Впервые вижу пользу от колченогого!
– Какого колченогого? – не понял Юзеф.
Василько пнул ногой кусок газеты с обгоревшим портретом Геббельса. Сделал это так непосредственно, что даже Гибиш улыбнулся.
Ветров коснулся глыбы, которая похоронила Свидрака. Снял картуз. Василько прижался щекой к холодному камню, в его глазах Ветров увидел слезы.
«Совсем еще ребенок…» – подумал печально. Вздохнул и подал команду:
– Пошли!
Снова впереди шел Гибиш. Они углубились в пещеру и попали примерно в такую же расщелину, по которой пробирались под галереями подземного завода.
Гибиш время от времени останавливался и поджигал остатки газеты с речью Геббельса. Затем снова все трогались, перелезая через каменные завалы.
В одном месте Гибишу пришлось расширять проход киркой; Ветров пожалел, что не он впереди, и старому человеку, который и так уже устал, приходится пробивать путь для всех.
Потом расщелина немного расширилась. Теперь все время поднимались по громадным скалистым ступеням. Ветров предложил Гибишу поменяться местами, но тот решительно запротестовал. Дышал тяжело, но не останавливался.
Похолодало, и это обрадовало Гибиша.
– Молитесь богу, – сказал хрипло Ветрову, – нам может посчастливиться.
– Молюсь дьяволу, – пошутил Юрий, – мы в его царстве, и бог здесь не имеет власти.
Гибиш снова зажег спичку и прикрыл пламя ладонями, чтобы не погасло. Прошли еще десятка два метров, и вдруг ход кончился. Гибиш затоптался на месте, ощупывая лучом фонаря стены.
– Постойте! – крикнул Василько. Он включил свой фонарик, направил его луч на узкое темное пятно на высоте более двух метров. Фонарик дрожал в руке, свет танцевал по стене, и все как завороженные смотрели на пятно.
– Так это же выход! – первым нарушил тишину Юзеф. – Матка боска, это же выход!
– Погасить фонари! – шепотом приказал Ветров. – И тише!
Из проема лился свежий холодный воздух.
– Я вижу звезды, – прошептал Юзеф.
– Молчи! – сердито оборвал его Ветров. – Там могут быть гестаповцы.
Ветров уперся рукой в стену, подставил Юзефу плечи. Тот еле протиснулся в отверстие.
– Быстрее, – торопил его Ветров.
Прошло несколько секунд, а может, минут… – наконец раздался шепот Юзефа:
