обыском то, что Гельмут пошарил по карманам и даже как следует не опорожнил их. Нет, гестапо таких ошибок не допускает! За клапаном внутреннего кармана пиджака у Карла был второй – потайной кармашек. В нем остались фотография Хокинса и половинка доллара.
Эта мысль успокоила Карла немного, он снова улегся, закрыл глаза и увидел Катрусю. Она смотрела на него серьезно и предостерегающе, немного испуганно – темные глаза ее казались совсем черными. Расставаться с Катрусей не хотелось, но в камеру почему-то вбежал Ветров, за ним – Гельмут. Ветров уклонился от удара Гельмута и сам ударил его снизу в подбородок так, что гестаповец упал, стукнувшись спиной о железные двери Железо загудело, Гельмут поднялся и крикнул Карлу:
– Выходи!
Кремер вскочил. Действительно, гремел ключ в железной двери. Сколько же он проспал? Щель под потолком не светилась – значит, вечер или ночь.
Открылась дверь – на фоне залитого электрическим светом прямоугольника темнела фигура Гельмута.
– Выходи! – позвякивал ключами. – Быстрее!
Кремер обиженно поднял голову, переступил порог. Гельмут молча указал ему на дверь справа, в конца коридора.
Комната, куда они вошли, была большой и темной, с кафельным полом и длинной полкой, на которой были аккуратно разложены никелированные инструменты. В камине пылали дрова. Перед камином – два кресла и журнальный столик с начатой бутылкой. В кресле, спиной к Карлу, сидел Курт, о камин оперся здоровенный эсэсовец в расстегнутом мундире.
Кремер остановился посреди комнаты. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, куда он попал: плохо отмытые кровавые пятна на стенах, сверкающие инструменты, конечно, не хирургические…
– Подойди ближе, – оглянулся Курт.
Кремер не тронулся с места.
– Я хотел бы знать, на каком основании вы задержали меня и привезли сюда?
Гельмут захохотал, но Курт остановил его нетерпеливым жестом.
– Вот что, сволочь, – произнес чуть ли не ласково, – здесь спрашиваем только мы. Советую быть вежливым и послушным, ответы давать правдивые и исчерпывающие… на все наши вопросы. Мы знаем, кто ты и для чего ездил в Швейцарию. Нам надо уточнить лишь некоторые детали.
– Я готов ответить на ваши вопросы, господа, – начал Карл, – при условии…
– Молчать! Никаких условий! – оборвал его Курт. – Можешь начинать… – кивнул эсэсовцу в расстегнутом мундире и добавил добродушно. – У тебя с утра руки чешутся…
Тот снял мундир, аккуратно повесил на спинку стула. Посмотрел на Карла, словно примериваясь, сделал несколько пружинистых шагов и неожиданно ударил согнутой правой рукой так, что Кремер едва устоял.
– А он крепкий! – удивился эсэсовец и снова ударил изо всех сил.
У Карла поплыли цветные круги в глазах. Но и на этот раз он удержался на ногах.
– Разве это удар? – засмеялся Гельмут. – А еще хвалишься!
Он обошел Кремера, не глядя на него. Лениво потянулся, медленно взмахнул рукой… Карл почувствовал: ему почему-то не хватает воздуха, обожгло мозг, потом подкосились ноги.
– Вполсилы!… – хвастливо загудел вверху голос Гельмута. – Приведи его в чувство.
Эсэсовец выплеснул на Кремера ведро воды, поднял на ноги.
– Будешь отвечать? – спросил Гельмут.
Карл молча кивнул.
– То-то же, – удовлетворенно потер руки Курт. – Рассказывай, зачем ездил в Швейцарию. Только честно.
Карл добросовестно изложил согласованную с Вайгангом, «на всякий случай», версию: улаживал дела со швейцарскими фирмами о поставке часов. Курт одобрительно кивал головой. Когда Кремер закончил, сказал с издевкой:
– Это ты рассказывай своему духовнику!… Здесь гестапо, а не исповедальня, и мы вытянем из тебя правду. Тебя посылал фон Вайганг?
– Нет, – ответил Карл уверенно. – Он помог мне только оформить документы.
– К кому же посылал тебя фон Вайганг? – голос Курта зазвучал угрожающе. – Отвечай, мы все знаем.
– Я уже сказал, что группенфюрер лишь помог мне преодолеть некоторые формальности.
– Не крути хвостом! И думай о себе, а не о фон Вайганге.
– Как вы смеете говорить так о группенфюрере? – в голосе Карла звучало неподдельное возмущение. – Он – один из преданнейших офицеров рейха и, когда узнает о вашей провокации…
– Я последний раз спрашиваю: какое задание ты получил от группенфюрера фон Вайганга?
– Не теряй времени зря, Курт! – вмешался Гельмут. Моргнул эсэсовцу. – Поработай-ка над ним еще…
На этот раз Кремер потерял сознание не так быстро. Когда от боли хотелось кричать и невольно вырывался стон, Карл заставлял себя величайшим усилием воли переключаться на другие мысли. Представлял залитые солнцем днепровские склоны, золотой купол Лавры среди зелени, Катрусю,
