— Кажется, предстоит крупное дельце, — отважился сказать Злобный Гарри.
— Ну, мы знаем решение головоломки, — сказал Малыш Вилли. — Это «зуб».
— Как вы выяснили?
— Да никак. «Зуб» — всегда ответ для никудышных старых загадок, — ворчал Малыш Вилли, пока они тащили инвалидное кресло через крайне глубокий сугроб. — Но самая большая проблема — это протащить это чертово кресло через все это так, чтобы Хэмиш не проснулся и не натворил дел.
Сидя в своем кабинете, в доме на краю времен, Смерть разглядывал деревянный ящик.
— МОЖЕТ, Я ПОПЫТАЮСЬ ЕЩЕ РАЗОК, — сказал он.
Он протянул руку и поднял маленького котенка, похлопал его по головке, нежно опустил его в ящик и закрыл крышку.
— КОШКА УМРЕТ, КОГДА ВЫЙДЕТ ВЕСЬ ВОЗДУХ?
— Я думаю, что она вполне может, — сказал Альберт, его слуга. — Но я думаю, дело не в этом. Если я все понял верно, то вы не можете сказать, жива кошка или мертва, пока не посмотрите на нее.
— ИНТЕРЕСНЫЕ ДЕЛА НАЧНУТСЯ, АЛЬБЕРТ, ЕСЛИ Я НЕ БУДУ ЗНАТЬ, ЖИВО НЕЧТО ИЛИ НЕТ, НЕ ГЛЯДЯ НА НЕГО.
— Эм… смысл теории в том, сэр, что сам процесс смотрения является решающим — жива будет кошка или нет.
Смерть оскорбился.
— ТЫ ЧТО, ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО Я УБЬЮ КОШКУ, ТОЛЬКО ПОСМОТРЕВ НА НЕЕ?
— Не совсем так, сэр.
— Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ЭТО СОВСЕМ НЕ ТО, КАК Я ОБЫЧНО ОБРАЩАЮ СВОЙ ЛИК К ПРОЧИМ.
— Честно говоря, сэр, я думаю, даже волшебники не разберутся со всеми этими неопределенностями, — сказал Альберт. — В мое время с такими вещами не заморачивались. Если ты не был уверен, то ты становился мертв.
Смерть кивнул. Идти в ногу со временем было очень тяжело. Всякие параллельные измерения. Измерения — паразиты, теперь он понимал их так. Он жил в одном. А прочие были просто вселенными, которые самонедостаточны и могут существовать, лишь прицепляясь к вселенной-хозяину, как рыба- прилипала. Но наличие параллельных миров подразумевает, что все, чтобы ты ни сделал, кое-где еще ты сделать не можешь.
Это представляло собой остро стоящую проблему для того, кто по природе своей был определением. Это было похоже на игру в покер против бесконечно большого числа игроков.
Он открыл коробку и вытащил котенка. Тот уставился на него обычным для котят взглядом, выражающим безумное удивление.
— Я НЕ ОДОБРЯЮ ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ С КОШКАМИ, — аккуратно опуская его на пол.
— Вообще, я думаю, что выражение про кота в ящике не более, чем метафора, — сказал Альберт.
— А. ТО ЕСТЬ ЛОЖЬ.
Смерть хрустнул пальцами.
Кабинет Смерти занимал не то пространство, которое обычно имеется в виду. Стены и потолок были лишь декорацией, а не ограничителями пространства. Сейчас они постепенно таяли, а пространство заполнили гигантские песочные часы.
Их размеры было трудно определить, но измерять их можно было в милях.
Внутри сыпался песок и сверкали молнии. Снаружи, на стекле была выгравирована гигантская черепаха.
— ДУМАЮ, НАДО ОЧИСТИТЬ ДЛЯ НИХ СТОЛ, — сказал Смерть.
Злобный Гарри стоял на коленях перед наспех собранным алтарем, состоящем в основном из черепов, которые несложно найти в этом безжалостном пейзаже. Он молился. За долгие годы работы Темным Властелином, даже и в мелком масштабе, он сумел наладить несколько контактов с другими планами. Это были… кто-то вроде богов, думал он. Они носили имена типа Олк-Калат Сосущий Души, но, честно говоря, различия между демонами и богами никогда не были до конца определены.
— О, Могущественнейший, — начал он, самое надежное начало и религиозный эквивалент «Тому, Кого Это Касается», — я хочу предупредить тебя, что шайка героев взбирается по горам, чтобы уничтожить вас, вернув вам огонь. Не мог бы ты сразить их гневной молнией, а затем благосклонно обратить внимание на слугу своего, т. е. Злобного Страшного Гарри. Почту можно передать с госпожой Гиббонс, 12 Дольмень Вью, Пант-у-Гирдл, Лламедос. Еще, если можно, я хотел бы найти местечко с лавовыми реками, у всех остальных лордов есть злобные лавовые реки, даже если они под ними только сотня футов сраной наносной земли, простите мой клатчский, это же настоящая дискриминация по отношению к мелким предпринимателям, ничего личного, конечно.
Он подождал немного, вдруг будет ответ, вздохнул, и тряхнул ногами.
— Я злой, недоверчивый Темный Властелин, — сказал он. — Чего они ждали. Я им говорил. Я их предупреждал. Ну, если бы, конечно, я был бы на их месте… но раз я тут как Темный Властелин, то я…
Он заметил краем глаза нечто розовое чуть поодаль. Он влез на покрытый снегом валун, чтобы рассмотреть получше.
Через две минуты остальная Орда присоединилась к нему и задумчиво стала наблюдать за происходящей сценой, не обращая внимания на менестреля, которого начало тошнить.
— Ну, такое нечасто увидишь, — сказал Коэн.
— Что, как человека душат розовой пряжей? — спросил Калеб.
— Нет, я смотрел на двух других…
— Да, удивительно, что можно сотворить спицей, — сказал Коэн. Он мельком глянул на импровизированный алтарь и ухмыльнулся. — Это твоя работа, Гарри? А говорил, что хочешь побыть один.
— Розовая пряжа? — нервно спросил Злобный Гарри. — Я и розовая пряжа?
— Прости, что подумал так о тебе, — сказал Коэн. — Ладно, у нас нет на это времени. Пойдемте, посмотрим, что там за Пещеры Ужаса. Где наш бард? Ага. Хватит блевать, доставай свои блокноты. Первый, кто напорется на спрятанное лезвие — свинья. И, ребят… давайте постараемся не разбудить Хэмиша?
Море светилось холодным зеленым светом.
Капитан Моркоу сидел на носу. К удивлению Ринсвинда, вылезшего, чтобы угрюмо прогуляться по палубе, он шил.
— Это значок миссии, — сказал Моркоу. — Видишь? Это твой, — он протянул его Ринсвинду.
— Но зачем они нужны?
— Боевой дух.
— А, эта фигня, — сказал Ринсвинд. — Ну, ты многовато наделал, Леонарду он не нужен, да и мне он не поможет.
— Я знаю, что ты с юмором относишься к таким вещам, но я думаю, что жизненно важно иметь нечто, не дающее команде развалиться, — сказал Моркоу, продолжая спокойно шить.
— Да, и это называется кожа. Очень важная штука, если надо сохранить все свои части внутри.
Ринсвинд разглядывал значок. У него никогда не было ничего подобного. Ну, на самом деле, было, конечно… как-то ему подарили значок с надписью «Эй, А Мне Сегодня Пять!», самый ужасный подарок, который только можно получить в день своего шестилетия. Тот день рождения был самым гадким днем во всей его жизни.
— Надо придумать душевный лозунг, — сказал Моркоу. — Волшебники, кажется, в этом понимают, да?
— Как тебе Morituri Nolumus Mori? Он неплохо будет смотреться по кругу, — угрюмо ответил Ринсвинд.
Моркоу пошевелил губами, разбирая предложение.
— Мы это те, кто ищет смерти… — сказал он. — Но я не признаю гибели.
