час случайного опьянения одного из родителей, сильно расположены к психическому расстройству, к нервным болезням вообще».)
3
Что касается клинической картины вырождения, то многие пытались разделить его на различные классы и установить в них особенные формы болезни. Морель подразделяет вырождающихся на четыре класса.
К первому относятся все те индивидуумы, у которых не замечается особенных уклонений ни в рассудочной, ни в душевной жизни, но которые отличаются лишь так называемым нервным темпераментом. Здесь дело идёт обыкновенно о невростенниках, об истеричных индивидуумах, о людях, отличающихся известного рода странностями, но вполне сознающих своё состояние.
Во втором классе мы находим индивидуумов, которые при полном сохранении интеллектуальных способностей обнаруживают в чувствующей жизни и в своих влечениях значительное расстройство, а в нравственном отношении большие пробелы и извращения.
К третьему классу принадлежат слабоумные, у которых духовная слабость проявляется в области рассудка и у которых инстинкт господствует над интеллектом.
В четвёртом классе, наконец, находятся идиоты, у которых все умственное развитие достигло лишь наименьшей степени.
Такого рода подразделения всегда произвольны; мы видим постепенные переходы одного класса в другой, и отдельные явления образуют различнейшие комбинации между собой.
Вследствие нарушения умственного развития сущность болезненного заключается при вырождении большей частью в несоразмерности психических факторов между собой. Маньян говорит поэтому о вырождающихся: «…несомненно, что существенное здесь составляет дисгармония, отсутствие равновесия в умственной жизни».
При суждении об умственном состоянии дело должно идти, следовательно, не только о том, какой ступени достигло общее духовное развитие, интеллигентность, ибо имеются глупые, как и умные, духовно здоровые люди, а главная задача должна заключаться в том, чтобы узнать взаимное отношение отдельных психических факторов между собой. Человек с короткими ногами может быть также здоров, как человек с длинными ногами; если же условия развития в обеих ногах были различны так, что одна нога вышла длиннее другой, то эти конечности не могут удовлетворить своему назначению, и тогда дело идёт о болезненном состоянии, хотя каждая нога в отдельности может не представлять ничего патологического.
Точно так же дело обстоит и с психическими способностями. Если чувства и настроения несоразмерно развитее других психических свойств, так что последние находятся в зависимости от первых, то разовьются главным образом истеричные состояния. При несоразмерном развитии фантазии может дойти до безумных мыслей и галлюцинаций, в то время как духовное развитие с особенно сильным развитием влечений в ущерб ощущениям в связи с интеллектуальной слабостью, может повести к нравственному помешательству, так как такие качества, как совесть, сострадание и т.д., здесь отсутствуют. Это, разумеется, не общеустановленные правила, а каждый случай имеет свои особенности, что требует отдельного его изучения и обсуждения.
То, чем вырождение отличается от других душевных болезней, именно и заключается в нетипичности проявления и течения его симптомов. В то время как мы при хроническом помешательстве находим систематичное построение безумия, не претерпевающее изменения и лишь впоследствии тускнеющее вследствие общего ослабления интеллектуальных способностей, мы в историях болезни вырождающихся находим самую пёструю смесь симптомов. То дело идёт о навязчивых представлениях, неодолимых влечениях и других подобных преходящих состояниях, то мы находим у них безумные мысли, которые, однако, не возникают и не остаются, как у помешанных, в систематическом виде, а так же имеют преходящий и нетипичный характер.
Выдающуюся роль при вырождении играют разнообразные болезненные ощущения и влечения, нередко образующие исходную точку самых странных поступков. Маньян описал большое число болезненных влечений и отвращений (syndromes) как духовные признаки вырождения. Важнейшая из них следующая: страсть к вопросам, болезнь сомнения (folie du doute); боязнь острия: иголки и все острые вещи наводят страх на больного; боязнь открытых мест (агорафобия); боязнь закрытых мест (клаустрофобия); запой (дипсомания); неодолимое влечение к еде (ситиомания); влечение к поджигательству (пиромания), побуждение к воровству (клептомания); страсть к покупкам (ониомания); болезненная любовь к животным (зоофиломания); искание имени или слова (ономатомания) и т.д. Эти болезненные влечения и боязни никогда не проявляются отдельно, как бы для образования особенной формы болезни, а всегда служат лишь частичным явлением болезненного состояния нервной системы вследствие дисгармонии отдельных факторов.
Сюда относятся так же многочисленные аномалии в области половой жизни, подробно описанные Крафт–Эбингом. Эти так же никогда не образуют особенной формы болезни, а служат всегда лишь симптомом общего заболевания. Если поэтому психиатру приходится решать, следует ли считать болезненным поступок, идущий вразрез с общепринятой моралью и с законом, то он при этом не должен будет руководствоваться самим поступком, а ему надобно будет доказать, следует ли считать психическое состояние данного индивидуума болезненным или нет, независимо от того поступка.
Как уже замечено было, симптомы болезни при вырождении могут быть весьма различного рода, и подобные случаи с ясно выраженными симптомами не представят для правильного их понимания никаких трудностей. Так как такие случаи кажутся болезненными уже публике, то родственники этих больных ищут для них врачебной помощи, и у тех выродившихся индивидуумов, с которыми бывает знаком врач по своей практике, дело идёт поэтому большей частью о случаях типичного слабоумия, болезненных влечений, превратных ощущений и т.д.
Иначе дело обстоит с теми вышестоящими выродившимися, которые не обнаруживают никаких прямых симптомов болезни, вроде разных боязней, маний, навязчивых представлений, безумных мыслей и прочее, но у которых имеется лишь нарушение душевного равновесия и которых Маньян поэтому назвал просто «неуравновешенными». У таких индивидуумов каждая умственная способность в отдельности может достигнуть степени развития, превышающей среднюю меру, и всё–таки отношение отдельных психических факторов между собою может быть столь непропорциональным и дисгармония столь выдающеюся, что этот индивидуум должен быть назван душевнобольным, несмотря на своё кажущее высокое умственное развитие.
Знакомство с этим классом вырождающихся людей важно не только для психиатра, но и для каждого врача, судьи, художественного критика, педагога, словом, для каждого, желающего иметь правильное суждение о людях, потому что такого рода больные всегда оказывали сильное влияние на искусство, политику, на всю культуру, особливо же потому, что публике они не кажутся больными, а, напротив, нередко даже играют в обществе выдающуюся роль.
Одним из наиболее характерных симптомов этих вырождающихся служит чрезвычайная восприимчивость, непредвиденные колебания их настроения.
Если у великих людей, вследствие высшего утончения их психической организации, настроения и чувства подвергаются сильным колебаниям; если Гёте о себе сказал, что он в отношении своих настроений переходил от одной крайности к другой, то в таких случаях это явление ограничивается исключительно субъективным ощущением. Люди с нарушенным душевным равновесием всегда сумеют владеть собою и никогда не дойдут до безрассудочных поступков. Несмотря на колебания своего внутреннего душевного состояния, Гёте наружно всегда сохранял своё благородное, импонирующее спокойствие, и как раз в этом сказывается величие его характера, равномерное развитие отдельных психических факторов, чистейшая духовная гармония. Несмотря на смелые скачки его богатой фантазии, не смотря на резкие колебания его настроений и чувств, его психический организм в общем всегда подчинялся могучей рассудочной
