Рыцари стояли рядом. Прощались с убитыми товарищами. Не все - кто-то охранял пленных, местные и вовсе продолжали прочёсывать окрестности.
Перебитых 'фэйри' никто не собирался предавать земле. В лесу есть лисы, волки, медведи, росомахи. И вороны, конечно. Стать пищей червей - а заодно получить могилу, из которой можно будет восстать в день последнего Суда - ещё заслужить надо. Победить - и так, чтобы победитель мог себе позволить копать могилы - а не поспешно уходил с поля боя, пока оно не стало источником заразы.
Оруженосцы и местные добровольцы виновато косятся на сидху. Та - ухом не ведёт. Только кажется более скованной, чем обычно. Впрочем, после такой ночи... Тем более, что вторая половина оказалась значительно хуже первой.
Факелы, факелы, факелы. Поиски отставших и раненых, прочёсывание леса... Прошло краем. Как-то получилось, что сидха оказалась при полудюжине раненых лекаркой. Потому, что видела в промозглой тьме, и взялась перевязать одного, зашить другого... На простые порезы её хватило. И, заметила Анна, как ни скромничала сидха, а руки работали уверенно и твёрдо. Не хуже, наверное, чем у мэтра Амвросия. Пока из леса не принесли тяжёлого - на плаще вчетвером. Рядом суетился сам командующий.
- Держись, - торопливо говорил он, словно боялся не успеть или разувериться в своих словах, - ты держись. Это у тебя не первая рана.
- Я не ранен. Я убит, - прохрипел раненый, - чем тащить - добей.
И плюнул кровью. Лицо у него было... Как у сидхи. Бледное, губы посинели...
- А не дождёшься, - сердито шипел сэр Эдгар, - не дождёшься, понял? С нами Неметона, ты же ее венок нес!
Немайн подскочила к ним. Носильщики стали опускать раненого на землю.
- Не так, сидя! Осторожнее! - закричала сидха.
Наклонилась к густому запаху живой крови.
- Ну? - нетерпеливо спросил сэр Эдгар.
Немайн медлила. Анна поняла - не спасёт. Раненый понял тоже.
- Не сможешь?
- Не знаю...
Сидха рванула с пояса нож, разрезала мокрую рубаху. Открылась большая рана. Разворочена. Осколки рёбер... Кровь. Много.
- Кто вырвал дротик? - спросила. Уши вжались в голову: признайся кто, растерзает.
- Я, - раненый снова плюнул кровью, - Мешал. С убийцей поквитаться.
И плюнул ещё раз.
- Спаси, - выдохнул сэр Эдгар, - мы с Мервом вот так... Если нужно, скажи. Жертвы у нас есть! - даже не глянул на пленных, - Если не хватит, или не подойдут, можешь меня взять...
- Не поможет, - голос сидхи стал тусклым. Безнадёжным, - совсем без толку. И тебя тоже - без толку... Зовите священника.
Это означало - делать хоть что-то. Заботиться о душе и жизни вечной, раз о теле и жизни земной не получалось. Когда викарий закончил, рыцарь был всё ещё жив. Сэр Эдгар присел рядом с другом.
- Прощай. И - доживать... - тот снова вытолкнул из себя пригоршню крови, - тошно. Добей.
Сэр Эдгар взялся за кинжал.
- Не могу. Прости.
- Придётся самому, - умирающий потянулся к оставшемуся на поясе кинжалу.
- Нельзя, - сказал викарий, - потерпи.
- Сколько осталось?
Немайн взяла умирающего за руку.
- Пульс ещё довольно сильный. Не скоро.
- Не хочу. Ждать. Долго.
И снова потянулся за кинжалом. Немайн перехватила его руку.
- Моё... право, - прохрипел рыцарь, не выпуская рукояти, - Выбирать. Лучше в ад. Но быстро.
- От меня последний удар примешь?
- Сочту за... честь, - разжал пальцы, - Свидетели, что... помощь, не кровь - есть.
Сэр Эдгар кивнул. Потом отвернулся. Сидха взяла кинжал. Примерилась.
- Не смей! - встрял викарий, - Не на...
И коротко, ткнула - меж рёбер - в сердце.
- Это убийство, - сообщил викарий, - смертный грех.
- Грешна, - резанула Немайн.
Ушла в темноту. К колеснице.
Клирику давно не было настолько паршиво. Возможно, никогда. А как ещё может чувствовать человек, который, в первый раз в жизни, презирает сам себя? За трусость.
Он мог попытаться спасти рыцаря. Откуда-то знал, что нужно делать - так же, как на стене атакованного викингами города. Но - не поверил в себя. И не набрался наглости делать операцию. Сложную.
Наверняка бы ничего не получилось, и он бы попросту зарезал раненого - мучительно, а не коротким ударом. Без анестезии, даже без толкового обеззараживания... На глазах друга. Но - шанс был. Заткнуть тампоном артерию. Пробить в лёгком ещё одну дырку, спустить кровь. Заткнуть обе раны чем-то плотным, что бы воздух не проходил. И звать викария, потому что конец был бы тот же! И всё-таки это была бы попытка спасти. Шанс. Ведь бывают чудеса. Хотя бы просто из математической статистики... А он из собственных страхов убил человека. Боялся неудачи. Вот и сделал то, что получилось наверняка - ударил в сердце. Вполне удачно... А сидеть рядом, сложа руки и молиться, как тот же сэр Эдгар - не смог. Зато с опозданием вспомнил, что в самой дорогой из травных аптечек, выданных Сущностью, был опиум. С собой его не взял - к чему, мол, славным валлийцам болезнь английского солдата? Про то, что не все могут успеть ею заболеть, не подумал...
К злости на свою трусость и нераспорядительность прибавлялась злость на нынешнее тело, которое украдкой роняет слёзы, что щекоча, бегут по щекам, вдоль носа, смачивающие солёным сжатые в белую щель губы. Его-то Клирик, в основном, и наказывал - нудной и совсем для него непростой работой - пришивал заплаты на пробоины в щитах, прикрывающих колесницу. Толстая кожа совсем не хотела протыкаться туповатым шилом местного производства, приходилось налегать всем весом - да и усталость накопилась - тонкие сухожилия не хотели лезть в упруго затягивающиеся дырки, но шить мёртвую вещь было куда легче и приятнее, чем кровоточащую, подрагивающую он боли, сочащуюся кровью и уксусом - вина в округе не водилось, а обеззараживать надо. Калёное железо отчего-то вызывало стойкие ассоциации с болевым шоком и некрозом тканей... За неторопливым ритмом трудных движений незаметно накатило забытье.
В кошмаре было жарко. Замершие лопасти вентилятора под потолком. Сырой жар из решёток климатизатора. На восстановление энергоснабжения после бомбового удара конкурентов с севера потребуется несколько часов. А решать нужно сейчас. Сзади мелькает тень стюарда.
- Как приказано, сэр, - в голосе лёгкое недоумение. В руках - вожделенный ящик аккумулятора.
Ну, для него - обычный летний денёк. Почти прохладный. А для европейца? Да даже для арабов - эти-то привыкли к сухой жаре. Но людям заказчика аккумуляторы принесли всем. А из концерна...
Скафандр-климатизатор - штука недешёвая. Впрочем, Клирику приходилось мотаться по миру от Антарктиды до Калахари, так что, когда он купил эту штуку, никто не удивился. Когда пару раз надел в Москве - и вовсе сочли, что человек дорвался до новой игрушки... И не сделали правильных выводов - что эта штука удобна и заменяет любую верхнюю одежду. Кроме официальной. А в некоторых случаях и отлично прячется - если та достаточно свободна и широка. Вот как теперь.
У генерального тоже есть скафандр. В номере. Не стал одевать на переговоры. Верно, не влез под английскую тройку. У арабов таких проблем нет. Как и у Клирика, выглядящего сущим Лоуренсом Аравийским - загорелым европейцем в традиционном восточном одеянии. Остальные служащие концерна либо
