- Так считается красивее...
- Странно. Слушай, тебе же всё было интересно...Ну и как? И не говори, что не попробовала - за три месяца-то!
Клирик принялся рассматривать руки. Потом сообщил:
- Можешь считать, попробовал. Ребёночка заполучил...
- И на каком ты месяце?
- На первом. Привыкаю. Странно очень - вот существо, да? Сосёт, орёт, писается - и больше ничего, но хорошее! Как это так получается? Ах да, он ещё сидеть умеет.
В последних словах звучала гордость. Колдунья замолчала, пытаясь уяснить, как начало беременности связано с 'орёт и писается'. Этим перерывом воспользовалась Сущность.
- Итак, мы несколько отвлеклись от главного. Текущий баланс свершений. Воин - семь целых, шестьдесят четыре сотых процента. Вор - два целых, восемнадцать сотых процента. Жрица - или Клирик? - ноль целых, пять десятых процента.
- А чего у рыжей так мало? - возмутился Воин, - Она вон вроде не в цепях...
- А ты не помнишь? - удивилась Сущность, - Ну, не буду рассказывать. Это уже вмешательство получится. Скажу только, что абы кого в Монголию на показ Великому Хану не возят.
- А какая разница? Если в плен попался? - Воин грустно прозвенел цепями. Он пытался думать, а с его интеллектом, что в игре, что в реальности, это было очень печально. И сам процесс, и последствия. Но печальный и почти мелодичный звон цепей Клирику невольно напомнил...
- А ну-ка, орочья башка, скажи: 'Во имя всего святого, Монтрезор!'
- Зачем?
- А затем. А ещё приляг. И руки над головой в стороны разведи...
- Лучше ноги, - хихикнул Вор.
- Зачем? - переспросил Воин.
Клирик снова полез в глубины рясы.
- И чего только не приходится таскать с собой порядочной девушке, - с этим комментарием на свет божий появился аккуратненький геологический молоток, - помимо приёмного дитяти! Хорошая, кстати, вещь. И образец отколоть. И в лоб засветить. И кольчугу пробивает только так.
Сущность поняла первой.
- Так нельзя.
Воин просветлел лицом - дошло. Лёг на каменный пол, как сказали. Клирик встал рядом с ним на колени, примерился... Всё-таки обернулся к Сущности.
- Можно. И что ты со мной сделаешь? Из царевны в лягушку превратишь? Про русский принцип - сам погибай, а товарища выручай - слышать доводилось? Да и интереснее же! Будем считать, что цепи разорваны в припадке боевой ярости. Мне вот, например, ужасно любопытно, что может сделать полуорк раскованный с полусотней монголов из гвардейской тысячи Бату-хана... Ты учти, рубить буду посередине. Так что оружие у тебя выйдет коротковатое. Ну что, готов?
- Угу.
Молчание. Бездействие.
- Руби, чего ждёшь.
- Скажи: 'Во имя всего святого, Монтрезор!'
Вор хихикнул. Потом почесал затылок. Что-то казалось неправильным...
- Глупости. Руби.
- Скажи. И тихо позвени цепями. Бубенчиков, жаль, нет.
- Ты что, того? С прибабахом?
- Конечно, того. После трёх месяцев девушкой.
- Нелюбленой, - встряла Колдунья, - или беременной. Не пойму...
- Вот-вот. И вообще, я эльфийка. Дииивная. Мне положено быть того и с прибабахом. Говори. Жду.
- Бред какой-то.
- Бред. Ну, не хочешь...
- Хочу.
- Говори. И не забудь печально звякнуть цепями. Обязательно - тихо и печально.
- Во имя всего святого, Монтрезор! - звон вышел громким и возмущённым, но Клирик решил не придираться.
- Да, во имя всего святого! - провозгласил он, и обрушил геологический молоток на облюбованное звено. Клирик никогда не любил рассказов Эдгара Аллана По. И с Бредбери тоже не во всём соглашался. С первого удара цепь не подалась - но зазубрина осталась внушительная. Оставалось - долбить.
- Премии за деяние не жди, - склочно вставила Сущность между равномерными ударами.
Клирик безразлично пожал плечами.
- Сумасшедшая, но наша, - объявил Воин. Немного подумал, - А раз наша, так прочее побоку. Кстати, как у тебя дела, рыжуня?
- Ноль пять процента, - напомнил Клирик. Бил он не слишком сильно, но точно, и Воин, который одно время подумывал забрать инструмент да покончить с цепью одним ударом, решил оставить дело специалисту... Всё-таки Клирик очень многое успел перенять у Лорна ап Данхэма. Даже не осознавая того.
- Прискорбно, - отозвался Вор, - но в женском теле ожидаемо. Хотя уже за одно то, что ты ухитрилась оставаться девственницей три месяца, лично я бы дал процентов шестьдесят. Я вот на грани Возрождения, Америку ещё не открыли... И то. Дикость и разврат, уж поверь собственному психоаналитику его святейшества Иоанна Двадцать третьего... А у тебя там тёмные века!
- Но это ж двадцатый век... Или я что-то не так понимаю, или ты прибился не к папе, а к антипапе. Постой, постой... Уж не к Балтазару ли, милейшему, к Коссе? На могиле которого постоянно приписывают: 'Бабник и пират?'
- К нему, - раздулся Вор от гордости, - к самому. Неплохой мужик, большая часть того, что про него писали - пасквили. Но бабник и пират - святая правда, так он и не скрывает. А антипапой он у нас получился - потому, что проиграл. А у меня он будет папой. Хотя бы потому, что читает мои книги! Но - цена человеческой жизни просто пугает... Пришил человечка - на тебя обиделись, накропал эссе - простили и от восторга поросячески визжат. Ценят творцов, ценят! Но какие они все в этой Пизе горячие, не той походкой мимо прошёлся - за рапиру. Я, конечно, сюрикеном в лоб... Потом родню мужского пола. Потом любовников родни женского, а это категория, которая не переводится. Приходится утешать лично. Так что знаю, о чём говорю. Кстати, тоже создал репутацию. Хоббиты - они только наружно маленькие, а так гиганты!
Выяснилось - Вор за месяц успел, не разгибаясь, накропать и опубликовать на собственные средства два труда по психоанализу. Приобрел славу. Примерно как у Макиавелли, только хуже. Был отлучен от Церкви, и прощен - лично папой - пусть и всего одним из трёх - принявшим сочинения к руководству!
После одной из уличных дуэлей - его к тому времени прикрывала группа поклонников, так что дуэль выглядела средней руки уличным сражением - был взят под стражу. Но - обещал создать проникновенный труд против колдовства. Выпустили - условно. Вот тогда Вор и совершил главное своё свершение - трактат о кошачьей анатомии, - и о невозможности для нечистой силы подробно воспроизвести их облик в качестве фамилиара. Препарированные - иные живьём - кошки ему теперь по ночам снились, но он утешал себя мыслью, что гораздо большее число животных он избавил он плачевной участи...
Как только Воин разогнул надрубленное звено, а геологический молоток снова скрылся в бездонном кармане, Сущность объявила, что всем пора обратно. И Немайн оказалась рядом с мангонелем.
То, что сидха споткнулась два раза подряд, никого не удивило. Но тут она начала искать деревянный молот, что только что держала в руках. Занятие было безнадёжное - киянку она забыла у Сущности. И совершенно не подозревала, что только что дала начало новой валлийской поговорке. 'Потерял, как Немайн'. То есть вдруг и с концами...
За матерчатыми стенами палатки снова раздался мощный скрип, зашумел рассекаемый гигантской пращой воздух. Мангонель продолжал ежедневный труд.
