- Рабочие - на привод блоков! Тяни!
Тянуть предстояло много. Ещё один мешок с землёй устроился в сетке пращи, чтобы через час уйти в сторону крепости Гвина. Звякнуло било. Полуфэйри вздрогнула. Малыш на било внимания не обратил. Даже спать как-то ухитрялся. Впрочем, на руках у сидхи. А било теперь будет регулярно брякать почти час. Этот неприятный звук... Если подумать - самое плохое из всего, что с ней приключилось за год. После того, как родители, отчаявшись свести концы с концами, продали дочь в рабство. Потом... К рабыням не сватаются.
Жену храбрый гезит-копейщик с собой на опасное, хоть и прибыльное дельце в Уэльсе волочь постеснялся. Для мужских надобностей вызвал рабыню. Опробованную. С сыном. Этот-то отпрыска от рабыни и за щенка не держал. А новая хозяйка - добрая, мало что сидха да ведьма. Какая разница? Сын же, пусть и будет носит имя сидхи - так ведь всё равно, кровь-то чья? А станет благородным. И не разлучила. Всё таки к хорошему привыкаешь быстро, и Нарин уже начинало казаться, что война богов длится вечно. И будет длиться вечно. И хорошо. Вот только било...
И лишь к тому, что каждый день по шестнадцати мешков, каждый из вот такущего куска ткани, отправляется в пасть Кричащему холму, кормилица сидхового приёмыша привыкнуть не могла.
Пусть грубая, конопляная, но ткань. Пока она не попала в Уэльс, лён и шерсть она только стирала. Носила вот как раз коноплю. Ну, может спряденную и вытканную получше, чем мешковина. И всё равно - третью неделю каждый день...А мешки большие, каждый в два человека весом. Материи на них нужно много.
Когда кормилица робко спросила сидху, как же это получается, та только ушами дёрнула.
- Надо будет, городами стрелять буду. Главное - иметь на это средства. На мешки средства есть. На кормёжку пленных - тоже.
Очень странные средства - не золото-серебро. Поцарапает грязным пёрышком кусок тонко выделанной кожи, прижмёт испачканный в зелье пальчик - и заплатила за товар. И никто не жалуется, не кричит, что кусочек кожи вместо монеты взял. Нарин проверила - видят купцы именно кожу. Чудеса... А сидха удивляется обычным житейским поворотам.
- Бред какой-то... - привычно возмущалась Немайн, глядя, как ребёнок сосёт чужую грудь. Последние дни она уже переносила кратковременную разлуку с малышом. Если тот оставался в пределах видимости, - Родительница, живая, числится кормилицей, а матерью считается девица. Незамужняя и вообще, э...
- Невинная, - Анна возится с очередным зельем. Из глиняной реторты валит пар.
- Вот именно. Что ж это такое?
- Жизнь. И не такое случается. Ты, наверное, и более странного повидала.
- Да это как сказать, - Клирик припомнил сказки, - если уж у фэйри ум за разум заходит от того, что обед варят в скорлупе и одно яйцо варят на семерых работников, то от этого вот и вовсе можно свихнуться...
- А пар - это сущность воздуха или сущность воды? - вслух задумалась Анна, - Стоп. Не отвечай, не отвечай. Я сама. Я опять не до конца разложила вопрос. Пар это вода, дождь, только незрелый, верно? А дождь это часть воздуха. Точнее, то, что из воздуха падает. Когда созреет. Значит, пар, это и вода и воздух. Воздух с сутью воды. Интересно, стоячий или подвижный? Можно додуматься, а можно...
Клирик с удовольствием слушал. Взрослый человек, а потому вмешиваться нужно только тогда, когда опыт становится опасным, а размышление превращается в муть. Иногда стоит молчать даже в ответ на прямые вопросы. Когда Анна работала сама - получалось интересное. То, что он себе недавно и представить не мог. Научная магия в действии. Теорию взяла из ТРИЗа, Альтшуллера - по рассказам - сочла великим магом, посильнее Мерлина. При этом у неё совершенно отсутствовала присущая большинству инженеров зашоренность. Она ведь совсем не представляла себе конструкцию даже элементарных, для Клирика, машин. А раз так, то и готовых, шаблонных решений у неё не случалось. А дифирамбы, которые спел Клирик применению физических эффектов вместо движущихся частей, оказали дополнительное действие...
Вот сейчас, Анна осторожно поднесла тряпочку к носику реторты. Та фыркнула, лоскут взвился...
- Подвижный. То есть - ветер. Наставница! Выходит, моряки, когда нет ветра, могут сделать его из воды, вскипятив её? И не брать с собой вёсел, а ходить только под парусом?
- Могут, - немедленно согласился Клирик, - ты думаешь, тут подойдёт обычный парус?
- Обычный парус ловит обычный ветер. Особый ветер следует ловить особым парусом. Но каким - я пока не вижу...
Полог откинулся.
Немайн отвернулась от полуденного света.
- Кто?
- Селиг Муллан, леди сидха. Я из Пенгверна. Беженец. С матерью и сестрой пробираюсь к Арбет, к родне. Нашу ферму саксы сожгли.
Обычная для Уэльса история...
- Я тут видел, как у тебя молоток пропал, и понял кое-что. О Гвине. Не согласишься ли поговорить со мной наедине?
- Хорошо. У камнемёта устроит? Через... - Клирик в который раз проклял отсутствие часов. День, правда, ясный, - ребёнка перепеленаю, на перевязь возьму - и приду.
- Да какое ж это наедине?
- Самое лучшее. Скрип, команды, все при деле. Ну и секретов никто не рассказывает в таких местах, значит, и подслушать некому.
Мангонелем командовал Эгиль. Неплохой моряк, а работа расчёта осадного орудия мало чем отличалась от работы экипажа драккара. Разве качки нет, да сырость иногда отступает. А так... Мерный бой била. Вместо вёсел - в руках верёвка. Не грести - тянуть. Под тот же монотонный ритм.
- Диинь! - Рывок, вращаются блоки, и немного поднимается над землёй ящик с камнями - источник метательной силы. Падают деревянные храповики. И когда люди ослабляют хватку, груз не опускается, оставаясь там, куда его возвело это усилие. На пядь выше чем до предыдущего...
- Диинь! - Не отдохнуть, не утереть пота... Ещё пядь. А всего нужно шестьсот. Пядей. Рывков.
- Диинь! - Ещё пядь. А если рвануть слишком сильно, храповики не удержат груз. А верёвка неудержимо рванётся под блоки, и везунчик, кто успел отпустить. А кто не успел - покойник.
- Диинь! - Ещё пядь. Вот будет их шесть сотен - и пленные фэйри отдохнут. А Эгиль прищурится - у него не получается так хитро, как у сидхи. Но это без разницы. В конце концов, если сидха придумала - и объяснила, что сделать, то норманн попросту сделал это.
- Диинь! - Ещё пядь. Он построил эту машину, что адски пытает два десятка человек. Что возносит к небу ящик с камнями. Чтобы потом его уронить. Греческое слово для галеры - 'каторга'. Что будет обозначать в Камбрии слово 'мангонель'?
- Диинь! - Ещё пядь. Но Эгиль даст команду - било умолкнет. К мангонелю подойдут валлийские воины. Закрепят крюк. Заложат мешок в пращу, так похожую на рыбацкую сеть. Трижды проверят спуск. И рядом с мангонелем останется только один Эгиль.
- Диинь! - Ещё пядь. Он наклонит рычаг, и груз упадёт, и праща взлетит, и соскочит одним концом с крюка, раскроется. Мешок с землёй - весом в два человека - важно двинется в путешествие по небу.
И фэйри, тяжело дыша, повалятся на землю. А валлийцы будут делать ставки - попадёт, не попадёт. И многие проиграют свою плату, и примутся играть на скот и землю. А другие выиграют, и на следующий выстрел поднимут ставки. И снова прицепят верёвки и блоки. И зазвенит било...
Муллан в 'такелажную' команду мангонеля вызвался добровольно - за полную солдатскую плату. Чтоб не прийти к родне в Арбет, владение ещё одного из младших братьев короля Гулидиена, нищим. Успел показать себя малым ловким и хорошо ладящим с деревяшками, верёвками да железяками.
Теперь, до начала его работы, оставалось почти триста ударов била.
Наконец, явилась сидха. Улыбнулась.
- Вот этот шпион нас подслушает, - указала глазами на сына, - но не поймёт... Что ты хотел сказать?
- Я хотел упасть в ноги великой богине, но не смею себя выдать, - и всё-таки немного
