– И какая же из твоих целей может оказаться для нас общей? – с еще большей издевкой произнес тот, кого назвали Эрданом.
– Борьба с эмиссарами Хаоса, – отчеканил Лаймарт. – Пусть ты и не служишь более моему господину, однако же отправляешь на костер женщин, уличенных в мерзостном сношении с его главным оппонентом.
– Женщин, посредством которых Хаос увеличивает энтропию мироздания, – уточнил Эрдан.
– Значит, ты признаешь, что такая женщина, оказавшись на территории, на которую распространяется твоя власть, должна быть схвачена и подвергнута суду? – переспросил Лаймарт, сделав вид, что полностью понял собеседника.
–
– В таком случае, если я сообщу тебе, что сейчас к твоим границам движется такая женщина, думаю, тебе не составит труда отловить ее и поступить с ней по всей строгости… твоего закона, – Лаймарт сделал над собой усилие. – Насколько мне известно, от твоего взора не в состоянии укрыться ничто в твоих владениях, так что пересечение границы ты отследишь без труда.
– Отслежу, – кивнул Эрдан. Улыбка превосходства на миг промелькнула по его лицу и тут же исчезла, как солнце в туче. – Однако почему бы тебе, господин тайный советник, не заняться этой ведьмой самому, покуда она на
Лаймарт собрался с духом. Все равно придется сказать, рано или поздно, иначе вообще незачем было вызывать Эрдана.
– Эта женщина сумела не подпустить молнию Единого к девице, проходившей испытание, – произнес он, чувствуя, как кровь приливает к его лицу. – То есть не отклонить или что-то в этом роде, а вообще не позволить ей вырваться из посоха! И кроме того, с ней телохранитель из долгоживущих, который уже порезал пятерых моих людей в мелкое крошево.
– Значит, пусть лучше он режет моих людей, так? – в серых глазах Эрдана зажегся нехороший огонек. Не составляло особого труда догадаться, о чем он подумал.
– А ты, я вижу, уже прикидываешь, как бы переманить ее на свою сторону? – мгновенно парировал Лаймарт. – Не надейся. Да, очень может быть, что это твое подобие, но если ты еще не понял – подобие, играющее за Хаос. Тебе очень нужен свой персональный противник? Или все-таки попытаемся задавить его в зародыше?
Эрдан медлил с ответом, и на этот раз проводник воли Единого понятия не имел, какие мысли бродят в голове у владыки мятежного Лаумара.
– Опиши мне этих двоих, – наконец велел он.
– Женщина – высокая, широкая в кости, светловолосая, в мужской одежде и с мужскими ухватками, – охотно перечислил Лаймарт. – Мужчина… ну что можно сказать про долгоживущего? Типичный представитель своей расы. Одет в черную кожу с заклепками, волосы обычно прикрывает капюшоном…
– Цвет глаз? – перебил его Эрдан.
– Фиолетовый, конечно, – отозвался Лаймарт. – Какой еще может быть?
– На будущее знай, что «еще может быть» нефритовый, а также янтарный и полное отсутствие цвета, – на этот раз на лице Эрдана промелькнуло откровенное презрение. – А что ты можешь сказать о его мече?
– Я видел его лишь мельком и в ножнах… – замялся Лаймарт. – Длинный… гарда из какого-то голубоватого сплава и довольно затейливой ковки – вроде бы в виде крыльев, то ли птичьих, то ли летучей мыши… Вот и все.
– Этого вполне достаточно, – Эрдан коротко кивнул. – Что ж, я готов заняться этой парочкой. Ты сумел заинтересовать меня. Доброй ночи, господин тайный советник! – произнеся это, он сделал шаг назад и снова растворился в тумане.
Вечер, когда на Джарвиса и Тай напали люди Лаймарта, оказался последним поклоном уходящего лета. Уже на следующий день небо затянули тучи, и с севера потянуло холодным ветром. Вместо легких камзолов, которые в Новой Меналии традиционно шьют без рукавов, из укладок были поспешно извлечены теплые куртки, а когда путники покидали столицу через Лаумарские ворота, накрапывал мелкий дождь, заставивший их опустить капюшоны.
Настроение у обоих было таким же пасмурным – по крайней мере, у Тай. Впрочем, Джарвису грядущий переход через Лаумар тоже не доставлял особой радости – на пути к Алмьяру было невозможно миновать Шайр-дэ, а принц сомневался, что там уже забыли о его активном участии в судьбе ведьмы Ломенархик. Но что поделать – обратный путь через Анатаормину для Тай был закрыт.
Как и прежде, постоялых дворов для них не существовало – сейчас, без Берри, вероятность нарваться на агрессию со стороны вайлэзцев стала еще выше. Однако теперь ночевки в шатре были плохой заменой крыше над головой. Завернувшись в плащи и одеяла, они всю ночь жались друг к другу в попытке не сдаться холоду, и Тай не всякий раз удавалось уйти в Замок.
Первые три дня, то усиливаясь, то затихая, шел дождь. Потом небо прояснилось, но сделалось ослепительно ярким и холодным. Листья на деревьях желтели и багровели, а когда дул ветер, дождем сыпались на головы путникам.
Снова вдвоем, как от Даны до Менаэ-Соланна. Только ничто впереди больше не звало и не манило. Даже близость, которой теперь можно было предаваться без всякого стеснения, не дарила прежнего счастья…
– Как все-таки неправильно, – вдруг произнесла Тай на шестой день пути. Они ехали по широкой дороге через лес, одетый в лучшие праздничные одежды – однако наслаждаться, глядя на эту красоту, почему-то не получалось.
– Что неправильно? – переспросил Джарвис, радуясь хоть какому-то разговору – все эти дни Тай была не только мрачна, но и молчалива.
– Да все. В романе, когда друг спасает друга, как обычно бывает? Один становится королем, а другой – советником при нем, да еще женится на самой красивой девушке. А у нас кто что получил? Нисада – ноги, княжество и наказанного врага. Берри – свободу, молодое тело и Нисаду. Арзаль – свой гримуар, восстановление в должности и опять же месть. И только мы с тобой – ровным счетом ничего. Если не считать, что я напрягла на себя всех клириков, какие есть на свете, и черных, и серых, и белых.
– А белых-то каким образом? – не понял Джарвис.
– А ты думаешь, мать Файял еще не ищет меня с собаками? Я отпрашивалась на декаду-другую, а нет меня уже скоро три месяца. Вернусь… даже думать не хочу, что будет. А все почему? Потому, что друг обязан спасать друга, но подруга подругу может только ревновать, а спасать не должна. Не бывает в книгах такого подвига. А раз нет подвига, нет и награды. Даже Анатаормины вдосталь, как ты обещал. Ничего…
«А как же я?» – хотел сказать Джарвис, но сдержался. С той памятной ночи на «Деве-птице» Тай щедро отдавала ему свое тело, однако даже не заикалась ни о каких чувствах. Похоже, любовь она тоже воспринимала такой, как ее описывают в романах – со страстями в клочья и большим количеством слов «всегда», «никогда» и «навеки». И, не умея испытывать столь неправдоподобные эмоции, просто не считала любовью то, что чувствует по отношению к нему…
Он уже давно понял, что если не объяснится ей первым, то объяснения может не произойти никогда – и тоже не осмеливался. Может быть, это и в самом деле не любовь, а просто крепкая дружба? Раньше у него не было друга-женщины, и кто сказал, что такая дружба должна исключать постель?
– По крайней мере, у меня есть ты, – только и смог он произнести. – Я не считаю, что совсем ничего не получил.
– Да что я за сокровище? – усмехнулась Тай. – Старая, злая и вдобавок больная – уже дней десять то голова кружится, то подташнивает. Словно кто-то травит медленным ядом… Неужели мне на постоялом дворе подсыпали какой-то дряни, а я и не заметила?
– С чего бы? – усомнился Джарвис. – И вообще ты глупости говоришь. Вон, Лумтай вообще придумал, что ты из дома Каллиура – значит, видел в тебе какую-то ценность…
– Ты что, слышал, как он со мной трепался последней ночью? – мгновенно вскинулась Тай.
