Неужели кто-то в этом доме пытался отравить меня?
Я достала бутылочку из ящика, где она хранилась, и понюхала. На дне образовался осадок.
О, Боже! Значит, кто-то действительно хочет убить меня. Кто-то в этом доме. Но кто же это?
Джейк!
Но почему именно он прежде всего пришел мне на ум? Не потому ли что муж чаще других стремится избавиться от жены? Когда-то Джейк выбрал меня. Да, для того, чтобы я рожала ему сыновей. А если он так сильно хочет иметь сына, что… Нет, я не могу в это поверить!
Для такого человека, как Джейк, жизнь ничего не стоит. В моей памяти ожила сцена из прошлого, когда Джейк пронзил шпагой тело Фелипе. Скольких он убил? Мучила ли его совесть когда-нибудь? Но то были враги. Испанцы! А я — его жена.
Но если я мешаю ему…
Я села у окна. Я боялась встретится с ним. Впервые я чувствовала себя беззащитной. Прежде он нуждался во мне. Сейчас я сомневалась в этом.
Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Уже не молода… Сорок пять это не тот возраст, когда можно рожать сыновей. Мы не замечаем, как стареем. Чувствуешь себя, как будто тебе двадцать… скажем, двадцать пять, ну, и ведешь себя соответственно. Но жизнь оставляет свои метки — морщины у глаз и у рта…
Да, я не молода. Но ведь он тоже не юноша. Правда, такие мужчины, как Джейк, никогда не чувствуют своего возраста. Они хотят обладать молодыми женщинами и уверены, что имеют на это право.
Я вернулась на свое место у окна.
Неслышно открылась дверь, и я увидела Линнет — Мама, что ты здесь делаешь?
— Смотрю в окно.
— Тебе нехорошо? — Она внимательно посмотрела на меня. — Ты заболела?
— Нет, нет! Немного болит голова.
Эту бутылочку с элем я отнесла к аптекарю, ч, о в переулке около пристани.
Я его хорошо знала. Он приготовлял для меня духи, кроме того, я покупала у него травяные настойки Я спросила, нельзя ли поговорить с ним наедине, и он провел меня в заднюю комнату, где с перекладины свисали пучки сухих трав и стоял приятный крепкий запах.
— Скажите, пожалуйста, вы не могли бы определить, что содержится в этом эле? — спросила я.
Он посмотрел на меня с удивлением.
— Он мне показался не совсем обычным, и я подумала, что вы в состоянии объяснить мне, в чем дело. Он взял бутылочку и понюхал.
— Кто варит вам его?
— Я думаю, что пивовар к этому непричастен, вся остальная бочка — хорошая.
— Да, сюда что-то добавили, — сказал он. — Но сразу я сказать ничего не могу. Вы не могли бы оставить мне это для исследования?
— Пожалуйста, — ответила я. — Я зайду через пару дней.
— Думаю, ответ к тому времени будет готов.
Я возвращалась домой, и неожиданно Лайон-корт показался мне зловещим. Сторожевые львы глядели на меня с портика лукаво и вместе с тем жестоко, враждебно и значительно. Я чувствовала, что за мной наблюдают из окна, но не знала, из какого именно.
Меня неотступно преследовала одна и та же мысль: кто-то в этом доме хочет расправиться со мной.
Я была почти уверена. — отравили суп, а потом и пиво.
Слишком много зависело от того, что мне послезавтра скажет аптекарь.
У меня испортился сон, я побледнела, под глазами появились темные тени. Ночами, лежа рядом с Джейком, я спрашивала себя: «Неужели он хочет от меня избавиться?»
Я думала о жизни без него и чувствовала себя несчастной и одинокой. Я хотела, чтобы он был со мной. Хотела, чтобы он желал меня больше, чем я его, как это было раньше. Я хотела ссориться с ним. Короче говоря, хотела, чтобы восстановились наши прежние отношения.
Между тем он изменился. Я считала, что он слишком озабочен предстоящей войной с Испанией. Но только ли этим?
А в доме начались странности.
Как-то в густые сумерки я поднималась со свечой в руке по лестнице, ведущей в башенку, где была днем. Дело в том, что я не заметила как потеряла пояс от платья, а потом пошла его искать. В этом крыле дома было пустынно. Раньше я бы и не вспомнила об этом, но теперь вздрагивала при малейшем шорохе. И вот, когда я поднималась по винтовой лестнице, послышался какой-то шорох. Я остановилась. Свеча в моей руке бросала на стену причудливые тени. Я увидела что-то вроде вытянутого лица, которое оказалось просто тенью подсвечника.
Я замерла: надо мной явственно слышалось чье-то дыхание. Поворот лестницы мешал мне видеть дальше, чем на пару ступенек, и я почувствовала, как по спине поползли мурашки. Инстинкт говорил мне об опасности.
— Кто здесь? — крикнула я.
Молчание, но, по-моему, там задержали дыхание.
— Эй, там, наверху, спускайтесь! — позвала я.
По-прежнему никакого ответа.
Я словно приросла к лестнице. Несколько секунд мне было не сдвинуться с места. Кто-то ждал меня там… тот, кто отослал меня в коттедж Мэри Ли, отравил мой суп и эль.
Здравый смысл подсказывал: «Не ходи туда, не испытывай судьбу. Еще не время. Следующий шаг будет роковым для тебя».
Скрип перил привел меня в себя. Я повернулась и со всех ног пустилась по лестнице вниз.
Я прошла к себе в комнату и легла. Сердце бешено колотилось от пережитого страха. Так перепугаться — это на меня не похоже, но, видимо, недавние события вывели меня из равновесия.
«Надо взять себя в руки, — думала я. — Надо обязательно выяснить, что происходит. Я должна узнать, действительно ли кто-то мне угрожает. Ты знаешь, — говорил внутренний голос. — Нет, не верю, — отвечала я себе. — Это не он. Конечно, он убивал много раз. Он всегда добивается своего… да. Нет! Нет! Не может быть. Но почему же нет, если он больше не хочет меня? Почему же нет, если я стала на его пути? Возможно, у него есть молодая женщина, которая может дать ему сына».
Дверь в комнату неожиданно открылась. Я знала — это Джейк.
Наверное, он пришел прямо из башни. Что он сейчас сделает?
Неужели он и вправду хочет избавиться от меня? Когда-то он безумно хотел меня, а теперь так же безумно хочет другую? Джейк никогда и ничему не позволял стоять на его пути. Что значит для него чужая жизнь? Я снова вспомнила Фелипе, лежащего мертвым на полу гасиенды.
Джейк ни разу не пожалел, что убил его.
Он стоял у моей кровати и смотрел на меня. Он шепотом позвал меня, а не рявкнул, как это часто бывало.
Я не отвечала. С этими ужасными подозрениями я не могла посмотреть ему в лицо. Я не могла спросить его: «Джейк, ты хочешь убить меня?»
Я боялась.
Тогда я притворилась спящей и спустя несколько минут он вышел.
Как мы условились, я пришла к аптекарю. Он поклонился мне и пригласил в комнату, где сушились травы.
— В вашем зле я нашел следы спорыньи, — сказал он.
